Царьград. Трилогия

Лешка был безмятежно спокоен и даже улыбался. Радовался, что еще в лесу спрятал в папоротниках и лук со стрелами, и нож. А уж с этим худосочным милиционериком, если что, и голыми руками справиться можно – да запросто, раз плюнуть. Так что пусть себе везет, плохо ли?

Впереди, за поворотом показалась деревня – площадь с деревянным клубом, почтой и магазином, чуть в стороне – две панельные трехэтажки с развешенным на балконах бельем… Притормозив у магазина, участковый лихо свернул влево и, объехав клуб, заглушил мотор.

– Ну, выходите, приехали. Руки за спину! И вон туда, на крыльцо…

Скрипучие ступеньки, свежевыкрашенная деревянная дверь с вывеской «Опорный пункт милиции. Часы приема граждан…».

Старший лейтенант распахнул дверь.

– Прошу! Во-он туда, к столу, садитесь, вернее – пока присаживайтесь.

Сев, Алексей с любопытством осмотрелся – как-то не приходилось еще ему раньше бывать в подобных местах, Господь миловал… Кабинет, как кабинет – три конторских стола, телефон, старый компьютер с принтером, сейф, шкаф, на двери – небольшое зеркало, у стены, слева – видавший виды диван, над которым кривовато висел засиженный мухами потрет президента, а рядом с ним – большой цветной плакат с картинами, судя по подписи, изображавшими всех руководителей местного ГУВД начиная с тысяча восемьсот третьего года. Первые-то личности – в голубых, с эполетами, мундирах, смотрелись вполне неплохо – орлы! – а вот, что касается нынешних, то, как те ни пыжились и как ни старался художник, а все ж не выходило должного лоску, один пшик – не орлы, куры драные, гамбургские петухи. Уж лучше б и не выпендривались…

Ага! Окно забрано решеткой… хиленькой, с разбега легко плечом вышибить можно… А вот тут, в углу – решетка получше будет… такую не прошибешь… Наверное, это что-то типа камеры для задержанных.

– Ну-с… – участковый достал из ящика стола лист чистой бумаги и, взяв в руки шариковую ручку, пристально взглянул на задержанного. – Фамилия, имя, отчество?

– Егоров, Панкратий Кузьмич, – с ходу соврал Алексей и, предупреждая дальнейшие вопросы, продолжил. – Приехал с Урала на заработки… По профессии я тракторист.

– Так-так, с Урала значит? А документы где?

– Да потерял! Вернее, их у меня украли, у вас, между прочим, украли… На вашей речке! Захотелось, блин, искупаться, и…

Лешка нарочно сейчас болтал напористо и много, отвлекая внимание милиционера. Ага… Кажется, заговорил… Теперь пусть отвернется… И можно будет легонько ударить его по затылку, а затем связать… вот, хотя бы скотчем… Отлично! Связать – и к бабке!

Незаметно разминая руки, Лешка с улыбкой кивнул на подоконник:

– Герань-то поливать надо, товарищ старший лейтенант!

– Герань?

Бобриков обернулся:

– Какую герань?

И тут на крыльце загрохотали, загомонили… Кого еще принесло?

– Дядя Иван! Товарищ участковый! Одежда…Там и деньги были… И часы… Ключи, ключи, главное… Что я отцу скажу?

В кабинет, гомоня, ворвалась группа подростков – человек пять – загорелые, в шортах и легких летних рубахах, а двое – так и вообще в одних плавках.

– Цыц! – прикрикнул на них участковый и, обернувшись к Лешке махнул рукой. – Посиди пока… Ну, парни, рассказываете толком, что там у вас случилось?

– Так мы и рассказываем… Купались, а у нас одежду украли! – обиженно захлопал глазами щуплый вихрастый подросток в плавках. – А там и ключи… и деньги… Отец узнает – убьет!

– Вот! – громко воскликнул Алексей. – Я ж говорю, у вас тут на речке воруют, а вы, товарищ старший лейтенант, не верите!

– Да помолчите вы, – участковый кивнул ребятам:

– Садитесь, рассказывайте, да не все разом, сначала – ты. Деньги, говоришь? Какая сумма?

– Две четыреста…

– Ого!

– Отец на плейер дал… Ой, убьет теперь… – парнишка, такое впечатление, собирался вот-вот заплакать.

– Не убьет, не дадим… Так, что за вещи-то?

– Обычные… Шорты… оборванные такие, ну, знаете, из старых джинсов, светло-синие, майка – черная, с портретом Димы Билана… Надпись еще там не по нашему – «Евровидение»…

Услыхав про Диму Билана Лешка презрительно скривился – ну, нет, чтобы, скажем, «Ария» или, скажем, «Король и Шут»… А тут – Дима Билан, ха!

– Так… А у тебя что? – записав, участковый перевел взгляд на второго пострадавшего, темненького. Записал:

– Так… шорты черно-красно-желтые, с эмблемой «Манчестер Юнайтед» и желтая, без всяких рисунков, футболка… Обувь тоже пропала?

– Нет, обувь вот она – на нас.

Потерпевшие разом подняли ноги.

– Так, – участковый посмотрел на темненького. – Родители чем занимаются?

– В фирме работают… В городе…

– Угу, – довольно покивал Бобриков. – Ущерб, значит, для них незначительный… Пять-два… Пять-два… по малозначительности спишем…

– Что вы говорите, товарищ старший лейтенант?

– Это я о своем, о своем… Так. А у тебя, – милиционер повернулся к вихрастому. – Родители заявление писать будут?

Парнишка кивнул:

– Скорее всего… Вот, с работы придут.

– Как придут, пусть сразу ко мне зайдут, – участковый потянулся. – А вообще, с заявлением пусть не торопятся – ежели мы воров поймаем, тогда, конечно… а если нет? Зачем тогда и писать, верно ведь?

Подростки дружно кивнули.