Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды

Русские летописцы – православные монахи, оскорбленные явной приверженностью Берке к исламу, – впоследствии писали, что в его правление на Руси было «засилье бесерменское». Однако нельзя не отметить, что именно мусульманин Берке в 1261 г. позволил впервые учредить в Сарае русскую православную епархию – вместо переяславской, последний глава которой погиб во время взятия Переяславля около четверти века тому назад. Не менее красноречивым свидетельством отсутствия у Берке предубеждений против христианства стало то, что он разрешил своему племяннику выехать на Русь, в Ростов, и принять там православие. Этот Джучид стал известен на Руси под именем «царевича Петра Ордынского».^{40}Стоит также отметить, что никаких значительных притеснений со стороны Берке княжества Северо-Восточной Руси не испытывали. За его почти десятилетнее правление эти земли ни разу не подверглись ордынским набегам. Впрочем, вряд ли следует объяснять это миролюбием Берке или его прорусскими симпатиями – просто у него были другие политические приоритеты.

VIII

Внешняя политика Берке, не столь яркая и бурная, как у его старшего брата, в целом оказалась не менее активной и последовательной. Как и Бату, Берке преследовал две главные цели: обеспечить безопасность своих границ и найти союзников в борьбе с внешними врагами, главным из которых для него был, конечно, хулагуидский Иран. Поэтому основной вектор золотоордынской внешней политики при Берке сместился из Центральной Европы на Ближний Восток. Пожалуй, самой большой его дипломатической удачей стало установление союзных отношений с мамлюкским Египтом, который еще в начале XV в. оставался главным стратегическим партнером Золотой Орды на международной арене.

Любопытно, что инициатива установления отношений исходила не от Берке, нуждавшегося в союзниках для борьбы с Хулагу, а от египетского султана ал-Малика ан-Насира Бейбарса – самого могущественного властителя Средиземноморья, который в 1260 г. нанес монголам страшное поражение в битве при Айн-Джалуде в Сирии. Послы Бейбарса впервые посетили Берке еще в 1262 г. Они прибыли в Золотую Орду с богатыми дарами и посланием султана, в котором Бейбарс выражал радость по поводу обращения Берке в ислам и надеялся, что теперь золотоордынский правитель, как и подобает истинному мусульманину, обратит свое оружие против неверных – монголов Ирана. Берке не торопился с ответным посланием, проявив разумную осторожность. Во-первых, его приверженность к исламу была вовсе не так велика, во-вторых, призыв Бейбарса к войне с неверными был не тем доводом, который мог бы убедить влиятельных нойонов Золотой Орды (в большинстве своем не являвшихся мусульманами) начать войну с ильханом.

В связи с этим следует сказать несколько слов о вероисповедании Берке. Несомненно, он, воспитанный с детства в мусульманской традиции, впоследствии принял ислам, получил мусульманское имя Джамал ад-Дин Ибрахим и. вполне возможно, являлся мюридом (учеником и последователем) знаменитого бухарского шейха Саиф ад-Дина Бахарзи. Но представление Берке религиозным фанатиком, стремившимся распространить во всем мире «истинную веру» и целиком полагавшимся на поддержку Аллаха – это плод воображения средневековых мусульманских историков. Открыто объявив о своей приверженности к исламу, Берке вовсе не стремился сделать его официальной религией в Золотой Орде и тем более навязать вассальным государствам. Мусульманство самого брата Бату ограничивалось соблюдением некоторых религиозных обрядов и покровительством мусульманскому духовенству и купечеству – в тех случаях, когда ему самому это представлялось выгодным.^{41}

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Берке, получив послание Бейбарса, не бросился в распростертые объятия собрата-мусульманина и не поспешил начать «священную войну» против Хулагу. Напротив, в большой степени зависящий от своих нойонов, он выждал, когда его приближенные и военачальники осознают необходимость этой войны и сами выскажутся в ее пользу.