Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды

Одним из негативных последствий усиления Урус-хана в Поволжье стал разрыв отношений («розмирье») Мамая с русскими князьями. В 1374 г. нижегородский князь схватил и бросил в темницу послов Мамая во главе с Сарай-акой, который годом позже был убит в Нижнем Новгороде при невыясненных обстоятельствах. В том же 1374 г. Дмитрий Московский отказался признавать власть Мухаммад-хана, соответственно, прекратился и поток русского серебра в казну Мамая.^{365}По-видимому, к столь решительному разрыву отношений с Мамаем русских подтолкнули известия о его поражении от Урус-хана, а возможно, и посольство Уруса на Русь с требованием признать его власть.^{366}Мамаю не оставалось ничего другого, как предпринять в 1375 г. карательный рейд на подвластные Дмитрию Суздальскому Киш и Запьянье. Кроме того, им был разорен союзный Москве город Новосиль, что явилось грозным предупреждением московскому князю, чтобы тот одумался и понял, в чьих руках реальная сила и власть над Золотой Ордой.^{367}

Отказ от попыток овладеть Сараем заставил Мамая больше сосредоточиться на укреплении своих основных владений, в частности Крыма, где располагалась его собственная ставка. Анализ ситуации на полуострове вызвал у него весьма серьезные опасения. Еще в 1365 г. генуэзцы Кафы отвоевали у княжества Феодоро крепость Солдайю (Судак). Этот город фактически находился под властью венецианцев, с которыми у Мамая в то время были напряженные отношения, поэтому он довольно легко согласился с переходом Солдайи под власть Генуи Однако вскоре выяснилось, что генуэзцы намерены и дальше расширять свои владения: они учредили в Солдайе должность консула и начали планомерное подчинение Судакской долины, а в самом городе возвели неприступную крепость.

К 1375 г. Мамай вдруг с тревогой обнаружил, что за десять лет генуэзские владения подобрались едва ли не вплотную к его ставке в Солхате! Это заставило его пересмотреть отношение к генуэзцам. Первым делом он конфисковал у них 18 селений Судакской долины, тем самым существенно отодвинув владения Генуи от Солхата, а затем снова предпринял беспрецедентный для ордынских правителей шаг – приказал возвести крепостные стены вокруг Солхата: до этого все ордынские города не имели стен.^{368}В том же 1375 г. Мамая ожидала еще одна удача: умер (или был убит) давний недруг Хаджи-Черкес, и к власти в Хаджи-Тархане пришел эмир Салчи, который был сыном эмира Амата б. Исыгургена и дочери хана Джанибека. Таким образом, он приходился близким родичем ханам из дома Бату и, следовательно, был лоялен «Мамаеву» хану из этой династии. Вполне естественно, что новый астраханский правитель предпочел признать своим повелителем не чужака из Сарая, а «своего» Мухаммад-хана.^{369}Затем последовал ряд неудач. В 1375 г. Мамай в очередной раз выдал ярлык на великое княжение тверскому князю Михаилу. Но на этот раз Москва действовала еще решительнее, чем в прежние годы: собрав под своим командованием дружины почти всех князей Северо-Восточной Руси, Дмитрий Иванович осадил Тверь и после длительной осады добился от Михаила Александровича окончательно отказа от претензий на великий стол.^{370} Таким образом, попытка Мамая вернуть власть над Русью путем выдачи великокняжеского ярлыка менее строптивому князю потерпела крах.

Следующей неудачей Мамая стала утрата поволжских владений. Отказ от попыток вновь подчинить себе Сарай повлек для бекляри-бека весьма негативные последствия. Несмотря на то что Урус-хан в том же богатом событиями 1375 г. вновь был вынужден вернуться в Синюю Орду, столица осталась в руках правителей, враждебных Мамаю и Мухаммад-хану. Таким образом, между Мамаем и подчиненными ему эмирами в Среднем Поволжье (Тагаем, Секиз-беем и др.) оказался вбит клин, и ни бекляри-бек не мог оказать оперативную поддержку этим правителям, ни они направить ему войска, поскольку могли в любой момент ожидать рейда из Сарая.

Вскоре так и получилось: Каганбек б. Ильбек Шибанид, занявший место Уруса, сразу же приказал русским князьям (по-прежнему предпочитавшим подчиняться сарайским ханам, а не ставленнику Мамая), вернуть Волжскую Булгарию под власть Сарая. Дружины Дмитрия Московского и Дмитрия Суздальского выступили в поход на Булгар и заставили эмира Асана вновь поменять сюзерена: в городе появились даруга и таможенник хана Каганбека.^{371}