Цари, святые, мифотворцы в средневековой Европе

Создав генеалогическую перемычку между Адельхайдой, матерью Саломеи, и маркграфом Дипольдом II, мы, на первый взгляд, разрешаем и все вопросы о причинах, которые могли вызвать появление записей о Дипольдингах в Calendarium Salomeanum и оставались неразъясненными в историографии. Это не совсем так. Конечно, коль скоро Саломея позаботилась внести в календарь память о своем деде по отцу, бергском графе Поппо, то не было бы ничего удивительного, если бы она сделала то же самое в отношении своих деда и бабки по матери – маркграфа Дипольда II и Людгарды. Но как быть с записью о Дипольде III?

Он умер двумя годами позднее Саломеи, а значит, память о нем придется приписать уже Гертруде, дочери Саломеи. Что же побудило польскую княжну, цвифальтенскую монахиню, внести в личный поминальник имя двоюродного деда? Никого из других родственников столь же удаленной степени родства в помяннике нет. Пришлось бы постулировать некие особые отношения между Саломеей и (или) Гертрудой и Дипольдом III. Но по логике гипотезы о родстве Дипольдингов и Бергов такие особые отношения следовало бы предполагать скорее между Дипольдом III и Рихе(н)цей: ведь именно последняя была выдана замуж благодаря родству с Дипольдом и, весьма вероятно, при его посредничестве. И действительно, среди сыновей Рихе(н)цы видим как бергское родовое имя Генрих (Индржих), так и имя Дипольд (в чешской транслитерации обычно – Депольт)[199], что выдает внимание со стороны Рихе(н)цы и ее мужа к сохранению династической преемственности с Дипольдингами. Это впечатление еще более усиливается ввиду имени, которое Рихе(н)ца дала единственной известной по источникам дочери – Святава-Лютгарда[200] – и которое также явно отражает родовую традицию Дипольдингов. В многочисленном потомстве Саломеи и Болеслава III (12 детей!) «бергское» имя Генриха налицо[201], есть и имя Людгарда (Добронега), возможно, «дипольдингское»[202], но имени Дипольда нет. Для своего седьмого сына, который родился уже после смерти отца, Саломея, исчерпав все династические имена Пястов, предпочла, тем не менее, повторно прибегнуть к имени Казимир[203] (так звали, напомним, ее умершего в 1131 г. отпрыска), но не почтить новорожденного именем своего деда по матери и здравствовавшего могущественного дяди. В более скромном потомстве Софии и Оты II никаких следов «дипольдингского» ономастикона не наблюдается. Сказанное неудивительно, ведь династический контекст браков Саломеи и Софии, как говорилось, был иным, нежели брака Рихе(н)цы, и родство с Дипольдингами там было лишь косвенным, привходящим фактором.

И все же установить специфическую связь между Саломеей и Дипольдом III, вернее даже – между последним и Гертрудой, удается, но при этом она совершенно разрушает традиционное представление о том, как Codex Gertrudianus попал в руки Саломеи Бергской.

Вернемся к списку жен и детей Дипольда III, данному в анонимной баварской генеалогической заметке и представленному нами на рис. 5 на с. 114. Отнюдь не все пункты этого родословия, среди которых есть загадочные (например, кто такой «венгерский граф Стефан»?), занимают нас здесь в равной мере. Отложив до времени не раз обсуждавшийся в науке вопрос об идентификации первой, польской, супруги севернобаварского маркграфа, обратимся сразу к личности его второй жены-саксонки («de Saxonia»), которая оказывается одной из ключевых для нашей темы.