Царичина (СИ)

Когда молодежь удалилась, мы вернулись в комнату, закрыли дверь на засов и продолжили наш военный совет, учитывая изменившуюсь обстановку. Было решено оставить пока всю семью в новом доме дяди Тодора, благо он сам это предложил, а места вполне хватало. Атанаса и Григора я предложил считать младшими четниками и поручить им, кроме обязательного военного обучения, часть забот по хозяйству, например, выпас овец, но только втроем с пастухом Пенчо, сыном Василки, и при оружии. Для чего Вылчан и Борис должны были хотя бы пару дней с ними как следует позаниматься, ибо, как говорил наш военрук, капитан Земляникин, оружие в руках дикаря — кусок металла. Слова товарища капитана пришлись моим соратникам по душе. Разумеется, я назвал нашего учителя военного дела знакомым офицером, ничуть не соврав. Мать и сестру братьев-близнецов, а также молодых жен Вылчана и Христо я предложил привлечь к пошиву специальной формы для четников. Наш воевода живо заинтересовался этим вопросом и пришлось рассказывать ему о преимуществах камуфляжа и хорошей маскировки, их необходимости при партизанской войне.

— И что же это за партизаны такие? — полюбопытствовал Вылчан.

— Было это давно, еще во время войны с Бонапартом. — вдохновенно начал я, но тут же осекся: а вдруг в этом мире и Наполеона никакого не было? Ведь не было же Гитлера в мире Первушина. А может был, да ничего натворить не смог, так и остался капралом? Но, на мое счастье, вмешался дядя Тодор:

— Да, помню, учитель наш сельский, отец Гавриил, о той войне рассказывал. В одна тысяча восемьсот тринадцатом году собрал Бонапарт, фармазон проклятый, со всей Европы войска, да напал на Россию. — торжественно, подняв указательный палец, произнес мельник. — Эх, учитель, учитель! Арестовали его турки и в Диарбекир заточили. Золотой человек был, умный, добрый, справедливый. Кто знает, жив ли он? — мельник перекрестился, а я успокоился и продолжил свой рассказ сначала о партизанах 1812 (то есть по-местному 1813) года, стараясь не напутать с датами, а потом о тактике партизанской войны применительно к местным условиям. При этом еще раз напомнил, что пока открытых конфликтов с турками следует избегать, так как чета наша мала, большинство ребят не обучены, да и оружия недостаточно.

— Это все хорошо, господин майор, — вступил в разговор Вылчан, — а что если чорбаджия Эню своих батраков искать приедет? Его что, тоже как чорбаджию Стояна? — тут он сделал выразительный жест большим пальцем по горлу. А я, признаться честно, не знал, что ответить на такой логичный вопрос воеводы. Выручил вступивший в разговор дядя Тодор:

— Так кто ж его в дом-то пустит?! Знаю я этого Эню — такой же турецкий прихвостень, как Стоян! Если ребята толковыми окажутся и неболтливыми, он их увидит когда рак на горе свистнет.

— Правильно, дядя Тодор. — внутренне выдохнул я — Так и сделаем. А ты, Вылчан, принимай новых бойцов.

— Что же они за бойцы, если оружия в руках не держали?! — возмутился воевода.

— А ты на что, Вылчан? Научишь. Мне они хорошими ребятам кажутся. — заметил наш казначей.

— Дядя Тодор правильно говорит. — поддержал его я — Учить их надо. И не только стрелять, но и другим вещам: двигаться правильно, не стоять на месте, чтобы врагу целиться удобнее было. Помните ведь, что майор Первушин говорил? Штыком и прикладом работать, кинжалом, саблей, ятаганом. Борис пусть их борьбе учит. И не только их. Настоящий четник должен уметь драться с врагом даже голыми руками. Писать и читать научить тоже надо — нам нужны грамотные бойцы. Пусть этим делом Фотю займется. А если будут желающие из села, то пусть и их учит, но не здесь, а в другом месте. Сюда посторонних пускать нельзя ни в коем случае. Это наша главная квартира, как военные говорят.

— Точно. Раз у нас офицеры командуют, то и порядок должен быть военный! — наш хозяин приободрился, даже усы подкрутил.

— Нести караул днем и ночью. — продолжал я — В селе надо своих людей иметь, чтобы обо всех сомнительных личностях нам докладывали. Учения проводить регулярно, но скрытно, чтобы турки не пронюхали. А к тебе, дядя Тодор, у меня большая просьба — подыщи просторную да светлую комнату в этом доме, где можно будет наших четников учить грамоте да военному делу. А еще надо черную доску на стену повесить и мела достать, столы и скамейки смастерить, чтобы заниматься удобно было, чернила и бумагу купить.

— Да-а-а. — поскреб в затылке наш казначей — Это сколько же всего сделать надо!

— Сделаем, раз надо. — твердо ответил Вылчан. — Правильно господин майор говорит — учить надо наших соколят. Ученый человек трех неученых стоит. Да и оружие у нас теперь есть такое, что неграмотному с ним не справиться.

За окнами уже давно наступила чернильная темнота ночи, а нашей беседе не видно было конца — так много вопросов необходимо было решить. Но завтра предстоял новый, полный хлопот и неизвестности день, вставали в этом мире рано, а потому следовало расходиться по комнатам и ложиться спать, чтобы наутро, со свежими головами, начать воплощать в жизнь наши грандиозные планы.