Царица

– Ни на что я не намекаю. Тигренок просто к слову пришелся. – Тут его глаза ехидно сверкнули, и он закончил несколько с иной интонацией, чем начинал: – Как и мышь-альбиноска.

– Ах ты! – задохнулась я (отчего-то этот образ неимоверно уязвлял мое самолюбие). Элан удовлетворенно захмыкал, ловко перехватывая устремившиеся к нему кулачки.

– Кстати, насчет цели моего визита, – глубокомысленно молвил принц вампиров, придирчиво разглядывая попавшие в капкан его рук кулачки, особенно левый. – Вообще-то я пришел, чтобы обучить тебя владеть своей силой, но если ты предпочитаешь побоксировать…

– Ничего подобного, – проворчала я и ручки свои из его хватки высвободила, благо он не особо меня удерживал. Так же задумчиво, даже ищуще оглядела свои верхние конечности (с особенным напряжением и подозрением косясь, разумеется, на огнеметную) и печально застыла, полуприкрыв веками глаза.

– Что это за надгробный памятник вечной скорби? – с живым интересом и нетерпением осведомился принц вампиров, этой своей ремаркой весьма существенно поколебав мои безнадежные уныние и грусть.

– Я вспомнила события прошлой ночи… то, во что я превратилась… и муки совести… – заговорила я хоть и путано, но вполне доходчиво.

– Муки совести?! – восхитился вампир. – Как удачно я зашел! Ну, давай. – И он, повозившись, поудобнее устроился на кровати, сложил на груди руки и воззрился на меня в жадном ожидании.

– Чего? – недоуменно нахмурилась я.

– Помучь себя, – объяснил Элан. – Не все же тебе надо мной измываться. Пожалуйста, Регина, я хочу посмотреть. Потерзайся, доставь мне удовольствие!

Голос вампира играл такими проникновенными, откровенно просящими, даже жалобно-умоляющими нотами, каких я бы никогда у него не заподозрила, но отчего-то искренне страдать после его любезного поощрения более не получалось. Я собралась, сделала несчастное лицо и… рассмеялась.

– Я так и знал! – делано расстроился принц вампиров, вызвав у меня новый приступ хохота. – Трудно было постараться для доброго друга?

– Это кто тут добрый друг? – давясь смехом, поразилась я.

– Я, – совершенно искренне ответил истинный вампир и, подумав, удивился: – У тебя еще друзья есть, что ли?

– Ну ты наглец! – покачала я головой. – Хорошо, предположим, ты – друг, но вот добрый ли?

– Но ведь и не злой, – отпарировал Элан. – По крайней мере, ты вон жива-здорова, несмотря на все свое зубоскальство, а ведь это прямой урон моему вампирскому авторитету! – Тут он нахмурился (вероятно, проводя приблизительную оценку понесенного от меня ущерба) и добавил с печальной досадой: – А я две тысячи лет на репутацию работал!

Я сделала сокрушенное лицо и потупилась с подобающим случаю смирением и чувством вины.

– Ты напрасно себе не доверяешь, – сказал Элан совсем другим тоном: спокойным, даже серьезным и к тому же без всякого перехода, отчего мое сокрушенное лицо приобрело оттенок недоумения, если не сказать скудоумия.

– Я о твоих талантах, – великодушно пояснил принц вампиров, понаблюдав за моей поплывшей физиономией.

– Я опасна, – пробормотала я сквозь зубы, и выражение лица поменялось на угрюмое.

– Как оказалось, нет, – усмехнулся вампир и в ответ на мое ироничное фырканье добавил: – Не настолько, как могло показаться.

Он помолчал, я тоже. Лунный свет застенчиво проникал в незашторенное окно и податливо ложился на паркетный пол и частично – на мою постель, таинственно и интригующе подсвечивая жемчужно-серую рубашку Элана, его белозубую улыбку и серебряные глаза. Все звуки активного дня растворились в наступившей безмятежности ночи, и в обволакивающей тишине было отчетливо слышно лишь тиканье фарфоровых часов на прикроватной тумбочке. На какое-то мгновение мне показалось, что и они затихли, погрузившись в атмосферу сумеречного покоя, и я подумала, что это прекрасное время для неспешной задушевной беседы.

– У тебя встроенный ограничитель, – заговорил принц вампиров. – За все время ты никого не убила.

Я расфыркалась:

– Ну вообще-то речь идет всего об одной неделе, а кроме того, я была близка к этому.

– Близка – и только, – качнул головой Элан.

– Но я еще взорвала вазу, кружку и садовый домик, – пожаловалась я. – Сплошные убытки!

– Сочувствую, – серьезно сказал он. – Достаточно было отправлять энергию в резерв или, на худой конец, уводить в землю.

– Что? – сдвинула я брови.

– Пойдем к тебе во двор, или лучше ко мне, и потренируемся, – предложил принц чудовищ и даже с готовностью поднялся со слегка помятых простыней.

– Ничего не получится, – проворчала я.

– Регина! – В его голосе зазвучала сталь (или лучше – зазвенело серебро?), и я поторопилась объясниться:

– Это не депрессняк, это реалии моего магического дара. Я стреляю, только когда злюсь… ну, или опасность серьезная.

Лицо Элана озарилось такой радостью предвкушения, что я содрогнулась.

– Так я тебя разозлю! – уверенно пообещал он.

– Не получится! – упрямо повторила я.

– У меня-то?! – изумился принц вампиров. Его удивление было настолько искренним, а самодовольство таким безудержным и чистым, что я залюбовалась.

– И все же не получится, – не без удовольствия пресекла я его мечты. – У меня.