Царица амазонок

За этими словами последовал всплеск воды, а я осталась стоять с деньгами, телефоном и чувством сожаления. Утром этого дня, когда мы с Ребеккой одевались и застилали койки в нашей маленькой каюте, подруга требовательно спросила, что со мной происходит. Она прекрасно поняла, что моя злость на мистера Телемакоса была лишь вершиной айсберга. А я, слишком уставшая для того, чтобы выдумывать, выложила ей всю правду и вкратце рассказала о признании Ника накануне вечером.

– В общем, очевидно, – завершила я, взбивая подушку, – он просто лживый вороватый шарлатан. К несчастью, твоя жалкая старая подруга в своей непостижимой глупости умудрилась…

– Я так и знала! – Ребекка резко выпрямилась, и непричесанные волосы буквально встали дыбом на ее голове. – Он – четвертый всадник. Я это поняла сразу, как только его увидела. А вот и он, сказала я себе, тот самый человек, который наконец-то сумеет перепрыгнуть через ограду в сердце Дианы…

– Ох, умоляю! – Я всплеснула руками, уже пожалев о том, что во всем ей призналась.

Ребекка в ответ просто выдернула из моих рук покрывало.

– Но разве не ты мне говорила, что он отвратителен? Что от него плохо пахнет?

Я нахмурилась, глядя на нее, испугавшись, что Ник может услышать нас сквозь перегородку.

– Да, но проблема в том, что мне нравится, как он пахнет. Даже когда он отвратителен. – Я покачала головой, пытаясь разобраться во всей этой путанице. – Я словно очутилась внутри какого-то воздушного шара, где не действуют законы физики…

– Тогда надо просто проткнуть этот шар! – Ребекка обошла койку, чтобы хлопнуть меня по заду щеткой для волос. – Вот так! Теперь лучше?

– О! – откликнулась я. – Больно!

– Отлично! А теперь возьми себя в руки. Такое случается с людьми в открытом море: они забывают, кто они такие и что на самом деле имеет значение.

После купания я позвонила родителям, которых, к счастью, не оказалось дома.

– Вы уж меня простите, – сказала я автоответчику, – но мой телефон сломался.

Потом я отправила короткое сообщение Джеймсу: «Охота на амазонок продолжается. Следующая остановка – Троя. Намереваюсь вернуться домой к понедельнику».

– Итак, – сказал Ник, кладя свое полотенце рядом с моим, – я дождаться не могу, чтобы продолжить с того места, где мы закончили.

– А где именно мы закончили?

Я бросила взгляд на Ребекку и увидела, как она выразительно посмотрела на меня перед тем, как исчезнуть под палубой, чтобы переодеться.

Ник, лежа на палубе, оперся на локти и прищурился, глядя на стоявшее высоко солнце.

– Как насчет тетради вашей бабушки?

– Ох…

Поскольку заговорил Ник в довольно игривой манере, я ожидала, что он вернется к разговору об одном спальном мешке на двоих у Наханни, и слегка огорчилась из-за того, что разговор свернул не туда.

– Вчера вечером, – продолжил Ник, и его нахмуренный лоб подтвердил, что мы находимся на разных планетах, – когда вы рассказывали мне о вашей бабушке, то сказали, что она, скорее всего, некогда была археологом и что ее тетрадь должна быть результатом ее усилий расшифровать некий древний язык.

– Это, – сказала я, всячески ругая себя за восхищение его растянувшимся под солнцем телом и, что было куда более серьезно, за то, что слишком много ему рассказала, – выглядит единственным логическим…

– Тогда как вы объясните новые слова? – Ник резко повернулся ко мне. – Помидоры. Кукуруза. Какао. – Поскольку я ответила не сразу, Ник улыбнулся. – Ну же, доктор Морган, не разочаровывайте меня! Все эти растения прибыли из Америки в шестнадцатом веке. Так что объясните мне, зачем культуре бронзового века в Северной Африке понадобились слова для их обозначения?

Я открыла было рот, но тут же поняла, что ответа у меня нет. Изучив бабушкину тетрадь вдоль и поперек, я просто не обратила внимания на эти так называемые новые слова. Я ведь в первую очередь сосредоточивалась на незнакомых символах, а не на их английском значении. Другими словами, причиной, по которой я ни разу не спотыкалась, например, о слово «помидор», было то, что в тексте, который я переводила, оно не встречалось. Так же как и слова «кукуруза» и «какао», в этом я была уверена.

– Значит, вы просмотрели всю тетрадь? – спросила я наконец.

Ник рассеянно крутанул свой телефон на лакированных досках палубы.

– Само собой.

– Но зачем? Чтобы найти следы современных амазонок?

Ник наконец посмотрел мне в глаза, и под внешним дразнящим весельем его взгляда я заметила ту неизмеримую тьму, которую так хорошо помнила по Алжиру.

– Там есть также такие слова, как «отель», «поезд» и «конверт». Думаю, это куда больше, чем просто какой-то след, Диана.

Пораженная тем, что он сумел так много обнаружить в бабулиной тетради, я чуть повернулась и тоже оперлась на локти, повторяя позу Ника.

– О чем вы говорите?

– Я действительно должен произнести это вслух?