Царица амазонок

Хотя система сигнализации явно была выведена из строя, дюжина стратегически расположенных камер видеонаблюдения наверняка продолжала работать. Ими управлял какой-то компьютер на верхнем этаже, где не было окон, и это помещение оказалось спальней королевских размеров, на стене которой красовался гигантский портрет Марии-Антуанетты, а ножом для сигар служила миниатюрная гильотина.

Судя по застоявшемуся здесь запаху табака, Резник спал именно в этой темной пещере, и я поневоле подумала, что нам не следует здесь находиться, что мы слишком быстро становимся чересчур близки к этому своенравному тирану.

– Я вас достану, – бормотал наш хозяин, извлекая из-под стопки бумаг компьютерную мышку. – Я вас все равно достану. Чертовы суки… Очень умно – отвлечь моих парней карманником и «скорой»! Но – ха-ха! У меня все записано на пленку!

Пока мы стояли за спиной Резника, не представляя, что нам делать, Ребекка подтолкнула меня и взволнованно кивнула в сторону двух манекенов в углу. Один был одет в кольчужное бикини, второй – в короткую тунику из змеиной кожи; судя по их оружию и меховым сапогам, они отражали то, как Резник представлял себе амазонок.

Вот только… У обоих манекенов не было правых рук. И это явно случилось недавно, потому что зловеще реалистичные куски пластика лежали на полу. Посмотрев на Ребекку, я поняла, что мы обе подумали одно и то же: манекены лишились своих браслетов с головой шакала.

Тут Резник что-то испуганно вскрикнул, и мы уставились на экран компьютера.

– Какого черта, кто это? – воскликнул Резник; остановив изображение, он увеличил картинку фигуры, попавшей в объектив камеры, и потом спросил еще громче: – Может мне кто-нибудь объяснить, кто это?

Мы немного наклонились вперед, чтобы всмотреться в расплывчатую черно-белую картинку человека, стоявшего перед книжным стеллажом и державшего в руках книгу, которая могла быть только «Историей амазонок». И, несмотря на плохое разрешение и на то, что лицо вора скрывала маска, я мгновенно узнала его. В конце концов, я всего лишь четверть часа назад была в его объятиях.

– Ну и что вы думаете? – Джеймс посмотрел на меня с весьма неприятной смесью гнева и триумфа. – Знаем ли мы этот никудышный кусок дерьма?

Я была настолько потрясена, что не сумела скрыть этого. Без сомнения, я оказалась самой слепой, самой легковерной жертвой, в какую только вонзал свои вероломные зубы Фонд Акраб.

– Вовсе не никудышный! – Резник таращился на экран так, словно ему хотелось разнести его вдребезги. – Этот манускрипт стоил мне целого состояния. А теперь он исчез навсегда.

Я ощущала на себе взгляд Джеймса, когда он откашлялся и сказал:

– Не обязательно. Может быть, телефонный звонок в Дубай кое-что прояснит?

Хотя я прекрасно слышала слова Джеймса, я была все еще буквально парализована видом Ника на экране, так что не совсем понимала, что именно подразумевает Джеймс, пока Резник не фыркнул с откровенным удивлением:

– Вы полагаете, за всем этим стоит аль-Акраб?

Джеймс пожал плечами, не обращая внимания на гримасу ужаса на моем лице:

– Но мы ведь оба знаем, что его люди никогда не действовали по правилам. Да и кто еще мог бы осмелиться проделать такое с вами?

Когда весть о взломе распространилась на другой половине дома, светская тусовка превратилась в настоящий хаос. Охранники носились туда-сюда, выкрикивая запоздалые приказы, но эта суматоха и в сравнение не шла с тем, что происходило в моей голове, когда я локтями прокладывала себе дорогу среди гостей, отчаянно пытаясь вырваться наружу.

– Морган! – произнес за моей спиной Джеймс уже не в первый раз. – Не будьте вы такой занудой! Куда подевалось ваше чувство юмора?

Я не потрудилась ответить. Что бы я ему ни сказала и что бы он ни произнес мне в ответ, тот факт, что Джеймс мог сдать Ника известному садисту вроде Резника, приводил меня в такую ярость, что я готова была схватить с постамента ближайший бюст Алекса и швырнуть его в Джеймса.

– Отлично! – заявил Джеймс, которому наконец-то все это надоело. – Я заберу наши вещи из гардероба. Встретимся у машины. А кто не придет, будет добираться пешком. – С этими словами он ушел.

– Мне надо в туалет, – сказала Ребекка. – Подожди минутку…

Пока я дожидалась возвращения Ребекки, я снова почувствовала, что на меня кто-то смотрит – на этот раз со стороны открытой двери, ведущей на террасу. Это оказалась молодая женщина в серебристом костюме мыши – моя Немезида на роликовых коньках.

Наши взгляды встретились. Потом она с наглой полуулыбкой подняла перед собой сумку и перекинула ее ремешок через плечо, постаравшись, чтобы я видела ее движения.

Это была моя сумочка, та самая, что пропала в лабиринте Кносса.

– Эй! – воскликнула я, инстинктивно шагая в ее сторону.

Но как только я тронулась с места, женщина развернулась и исчезла в саду.