Царица амазонок

– Не могу обещать, что останусь, – сказала я перед тем, как войти внутрь. – Я просто хотела нормально попрощаться.

Но как только дверь за нами захлопнулась, Ник взял мою руку, стянул с нее перчатку и прижал к губам мое обнаженное запястье прямо под браслетом.

– Прощание – штука непредсказуемая. Они могут растянуться на всю ночь. – Тут он включил свет, и я увидела просторную гостиную с тремя окнами, служившими рамами для ночного неба над Босфором. – Ты, должно быть, проголодалась.

Я видела, как он бросил взгляд на полуоткрытую дверь, за которой виднелся обеденный стол с грязными фарфоровыми тарелками и смятыми салфетками.

– Не особо, – ответила я, делая вид, что не замечаю беспорядка, оставленного предыдущими гостями. – Но я бы с удовольствием смыла с себя всю эту боевую раскраску.

Ник кивнул с видимым облегчением и отвел меня в обитую бархатом спальню в османском стиле, к которой примыкала соответствующая ей ванная комната.

– Все в твоем распоряжении. Если что-нибудь понадобится, – он показал на позолоченный телефонный аппарат на прикроватном столике, – просто позвони дежурным и скажи, что тебе нужно.

Я улыбнулась в ответ, думая: «Если бы все было так просто…» Но Ник уже ушел, решительно закрыв за собой дверь.

Быстро приведя себя в порядок, я села на кровать, чтобы хоть немного поразмыслить над ситуацией.

Мне было ясно, что этим вечером на Ника свалилось множество проблем, и я просто сгорала от любопытства, желая узнать, каких именно. Может быть, мистера Людвига и Криса Хаузера отправили сюда из Дубая, чтобы забрать «Историю амазонок» и вернуть ее мистеру аль-Акрабу раньше, чем Ник (учитывая, что его постоянно преследовали отнюдь не с добрыми намерениями) подвергнется риску снова ее потерять? В таком случае, думала я, чувствуя укол беспокойства, я уже проиграла.

Как можно тише повернув дверную ручку, я осторожно выглянула из спальни в гостиную, но Ника в ней не было. Однако дверь в другую комнату была приоткрыта, и я решила, что найду его именно там. Прокравшись на цыпочках по толстому ковру, я услышала знакомые звуки – шорох бумаги. А потом… потом наступила тишина.

Я в задумчивости остановилась перед дверью. Неужели всего двумя часами ранее этот человек набросился на меня с поцелуями и пригласил к себе в отель для продолжения? Даже если мистер Людвиг и Хаузер принесли дурные вести, я все равно не могла отделаться от ощущения, что Ник проявляет уж слишком неожиданное отсутствие интереса к моему присутствию.

Я постучала в дверь.

Прошло несколько мгновений, прежде чем появился Ник – со слегка рассеянным видом и в расстегнутой рубашке.

– Еще раз привет, – сказала я, принимая соблазнительную позу. – Ты вроде бы собирался устроить мне экскурсию?

Ник явно смутился:

– А что бы ты хотела увидеть?

– Как насчет этой комнаты? – Я проскочила мимо него, на ходу обшаривая помещение взглядом.

Как я и предполагала, это оказалась хозяйская спальня фантастических размеров, определенно достойная представителей Фонда Акраб, привыкших иметь площадки для гольфа на крышах. Но я увидела и кое-что куда как более важное: на кровати, по размерам явно предназначенной для какого-нибудь султана, лежал большой конверт, из которого выпали листы бумаги.

Видя, что Ник заметил, как я на них уставилась, я беспечно сказала:

– Ты, значит, уже получил приказы о дальнейших маршрутах. А мне казалось, ты говорил, что они не придут раньше утра.

– Я такого не говорил, – возразил Ник, быстро подходя к кровати, чтобы убрать с нее здоровенный конверт, то ли для того, чтобы я не смогла рассмотреть бумаги повнимательнее, то ли для того, чтобы освободить пространство для чего-то еще. – Но не все ведь всегда идет в соответствии с нашими планами, так? – Он убрал конверт в ящик комода и повернулся ко мне, пытаясь изобразить улыбку. – Это шахматная доска дней и ночей… На которой Судьба играет людьми. То ближе, то дальше их переставляет, ставит шах или мат. И один за другим они ложатся в коробку. Что-то в этом роде говорил Омар Хайям.

Мы стояли так довольно долго, и каждый из нас, я уверена, пытался угадать, что думает другой. Наконец я прислонилась к столбику у кровати и сказала:

– Может быть, нам следует просто наплевать на все. Представь себе свободу…

Глаза Ника потемнели.

– На некоторые вещи наплевать невозможно.

Я ждала, что он как-то разовьет свою мысль, но он не стал этого делать. Но то, как он смотрел на меня, заставляло предположить, что он имел в виду не только меня, но и нас обоих; как будто в промежутке времени между приемом у Резника и настоящим моментом между нами что-то произошло… Как будто Ник подозревал, что мне отлично известна воровская сторона его натуры, и он пытался понять, почему я все же приняла его приглашение.

– Какие размеры! – сказала я, с восхищением рассматривая антикварную обстановку комнаты. – Интересно, может ли в этой кровати разом поместиться весь гарем.

Оглянувшись через плечо на Ника, я обнаружила, что он уставился на мой зад.

– Что случилось с твоим платьем? – спросил он. – И с туфлями?