Царица амазонок

Когда я несколько раз безрезультатно постучала в дверь, Резник оттолкнул меня в сторону и сам заколотил кулаком в дверь. Потом, также не дождавшись ответа, он дернул дверную ручку… и обнаружил, что дверь не заперта. К нам подошел Джеймс, и Резник схватил меня за плечо.

– Вперед, вперед! – прошипел он, вталкивая меня в дом перед собой.

Я, осторожно окликая: «Эй? Профессор Сеппянен?» – перешагнула порог и вошла в темный дом. Благодаря тому что фары машин снаружи были направлены на вход, я увидела лишь собственную тень, растянувшуюся на деревянных досках пола. В прихожей было абсолютно пусто. Все предметы обстановки исчезли, включая и оружейную стойку. Осталась только подставка для зонтиков.

Измученная вконец, я едва не заплакала от разочарования. Амазонки исчезли. Их штаб-квартира была раскрыта, и план засады оказался на самом деле способом избавиться от нас. Я почувствовала, как у меня все сжимается в груди; никогда в жизни я не чувствовала себя настолько одинокой. Даже предательство Джеймса выглядело пустяком по сравнению с этим.

Резник снова с силой ткнул в мою спину дулом пистолета:

– Ну и где он?

– Не знаю. – Я огляделась, пытаясь сообразить, что мне делать. – Похоже, уже слишком поздно. Наверняка профессор Сеппянен лег спать.

Обернувшись к своим людям, Резник велел обыскать дом. Двое отправились в комнату для собраний, двое – в библиотеку, а остальные поднялись наверх. Потом Резник кивнул в сторону двери в столовую, которая была прямо перед нами и слегка приоткрыта.

– Там что?

– Я не знаю, – ответила я.

Нас осталось в прихожей всего трое – я, Резник и Джеймс. У меня стучало в голове оттого, что я искала возможные пути бегства от двух мужчин, я надеялась как-нибудь ускользнуть из дома…

– Дамы вперед.

Резник стиснул мой локоть, его пистолет впился в мои ребра, когда мы вместе направились через прихожую к двери столовой.

В столовой было совершенно темно. Фары машин снаружи, так ярко освещавшие вход в дом, оказались бессильны сделать видимым хоть что-то, кроме нескольких футов длинного обеденного стола, который в полумраке казался уходящим в бесконечность в обе стороны.

И тут мы услышали какой-то шум наверху, прямо над нашими головами. Это было нечто вроде звука короткой схватки… затем раздался приглушенный вскрик… а потом стало тихо.

Застыв на месте, Резник достал из кармана переговорное устройство и рявкнул в него, интересуясь происходящим. Ответа не последовало.

– Включи свет! – потребовал он, тыча в меня пистолетом.

По его голосу я поняла, что Резник уже начал переполняться подозрениями насчет этого места, и делу ничуть не помогло то, что свет не загорелся, когда я щелкнула выключателем.

– Попробуй еще раз! – оскалился Резник.

– Тсс! – прошипел коренастый головорез в лыжной шапочке, вскидывая автомат. Он был одним из тех четверых, что осматривали комнаты внизу, и теперь присоединился к нам.

Все напряженно прислушались.

В доме было абсолютно тихо. Единственным звуком, нарушавшим впечатление полной заброшенности, оказалось далекое ржание коня. Этот звук заставил Резника грязно выругаться.

– Наружу! – рявкнул он, резко разворачиваясь. – Вон, вон из дома!

Но как только его люди начали поворачиваться, входная дверь со стуком захлопнулась, и мы очутились в полной темноте. Слишком потрясенная, чтобы соображать, я действовала чисто инстинктивно. Выскользнув из руки Резника, я отскочила подальше от его людей. Прижавшись спиной к стене, не замечая боли от удара затылком об один из крюков для пальто, я прислушивалась к ругательствам и топоту тяжелых военных ботинок, когда уроды Резника пытались нащупать дверь, а потом вдруг…

Ослепительный взрыв света наверху и ужасающий, леденящий свист оглушили нас всех на несколько секунд, и это не было похоже ни на один звук, который мне приходилось слышать прежде.

Прикрыв глаза ладонью, чтобы защитить их от яростных лучей света, я через мгновение наконец различила тела, распростершиеся на полу у двери, пришпиленные к месту десятками стрел. Это было тошнотворное зрелище. Бо́льшая часть стрел попала в головы и лица, над бронежилетами. И по полу уже растекались лужи крови, струившиеся из отвратительных ран.

Единственными, кто не был ранен, оказались Резник и Джеймс, и оба они стояли у стены столовой, прижимаясь к ней, как это делала я, чтобы скрыться от глаз лучниц на галерее над нами.

Резнику не потребовалось много времени на то, чтобы понять: все его люди мертвы, и наверху, и внизу, и что в живых остались лишь мы трое. Когда его взгляд упал на меня, лицо Резника настолько исказилось от ярости, что он вообще перестал походить на человеческое существо.

– Ты меня обманула! – прорычал он, подбираясь ко мне вдоль стены и стараясь не попасть в зону обстрела.

У меня не было времени на то, чтобы гадать о намерениях Резника. Пистолет в его руке и выражение бешенства на лице – вот и все, что мне понадобилось увидеть, чтобы протянуть руку к подставке для зонтиков. К счастью, старая ржавая рапира все еще была там.