Царица Аталья

“Сейчас покажу иудеям, как надо веселиться!” – шепнула Изевель дочери, встала со своего места и первая пустилась в пляс. Аталья зарделась от гордости – никто лучше матери не танцевал. Однако, услыхала за спиной, как один из застольников говорил Навоту, дескать, пусть царёва жена тешится, да на пользу нам думает, будто иудеи праздновать не умеют! Девочка оглянулась и поймала согласную улыбку хозяина.

Аталья видела, как мать говорила с Навотом, и он стал тревожен, а она – сконфужена. Возвращались домой молча. Изевель сказала дочери, что скоро приедет отец и купит у Навота землю. Когда Ахав прибыл в Изреэль, он первым делом самолично отправился к крестьянину на переговоры, и вернулся домой в недобром расположении духа, и Изевель помрачнела вслед за мужем.

А потом рабыни донесли царевне, что Навот побит камнями за преступление перед монархом, и земля казненного по закону переходит к государю. Но не увидала Аталья радости в глазах родителей, хоть и завладели они вожделенным. И не выкорчевала Изевель виноград, и не насадила цветы. Не укрылось от вострого взгляда дочки, что с тех пор пролегла тень меж отцом и матерью.

Когда подросла Аталья, призналась ей Изевель, что это она возвела клевету на невинного Навота, а отец подтолкнул ее к бесчестью. Поначалу Изевель и Ахав корили друг друга, потом каждый стал винить себя, но тень меж ними не растаяла. А еще мать остерегла Аталью на будущее, дабы никогда не доверялась продажным судьями и корыстным священникам, ибо они, разбирая дело Навота, знали, что невинную душу губят, а всё же присудили несчастного к смерти – у каждого был расчет на собственную выгоду. “Люди, что правосудием и верой кормятся, вовек не выправятся, а они народ живучий!” – поучала старшая младшую.

События эти промелькнули мимо Ахазьи и Йорама. Да и к чему будущим владыкам царства занимать ум житейскими мелочами?

4

Время шло, Аталья взрослела, и Ахав иной раз грубовато намекал на неизбежное и скорое окончание девичества. Отец скажет это и хохотнет, а юница покраснеет и глядит на мать. “Что ждет меня, хорошее или плохое? Боюсь я!” – говорят ее глаза. Изевель погладит дочку по волосам, поцелует в темечко, улыбнется ободряюще: мол, все будет славно.

Здесь, пожалуй, заметим, что оба еврейских государства – Израиль и Иудея – порой огорчали Господа междоусобной враждой. Поэтому пророки Божьи много сил клали на усмирение мятежного духа неуживчивых монархов, и угрозами и посулами склоняли их к благоразумию, раздувая искры здравого смысла в коронованных головах.

Ахав и его иерусалимский венценосный ровня Иошафат – каждый себе на уме, но сражались против общих внешних врагов вместе, высоко почитая племенную солидарность. Раз возвращались оба царя с севера, где соседей воевали, и Ахав зазвал к себе Иошафата. Посетить Шомрон по пути на юг в Иерусалим – крюк невелик, зато можно вздохнуть от битв в чудном дворце слоновой кости и заодно свести знакомство с гостеприимным семейством. Жизнь учит не пренебрегать случаем, а вдруг толк выйдет?

За обеденным столом гость восседал на почетном месте. Ахав – по правую руку его. Благословение над хлебом произнес Иошафат, вино разлил по кубкам Ахав. Говорили монархи, женщины молчали, царевичи внимали. Обсуждались бои прошлые и неизбежные будущие. К концу трапезы цари захмелели. Иошафат уставился на Аталью. Ограждая невинность, Изевель заслонила собою дочку – береженого боги берегут.

– Вижу, Ахав, невеста у тебя подрастает! – сказал Иошафат.

– Наконец-то заметил! – ответил Ахав и наполнил кубок гостя и свой заодно.

– Не смущайте девушку! – вмешалась Изевель и обняла покрасневшую до корней волос Аталью.

– Стесняется она! – пояснил старший брат Ахазья.

– Притворяется! – крикнул младший Йорам и ткнул сестру ложкой в бок.

– Цыц! – прикрикнула на сыновей Изевель, – живо отправляйтесь в сад!

– Сколько лет прелестнице? – деловито спросил Иошафат, обращаясь к девице.

– Тринадцать, – ответила за дочку Изевель и крепче обняла чуть не плачущую Аталью.

– У тебя, кажется, сын одногодка нашей красавице? – воскликнул Ахав.

– Точно! Зовут его Йорам, как вашего младшего. В силу входит, – заметил Иошафат.

– Есть о чем подумать! – произнес Ахав.

– А созрела вишенка-то? – прошептал гость на ухо хозяину.

– Не знаю, вроде налилась… – тихонько ответил Ахав, – однако, вернее будет у матери спросить.

– Нечего шептаться! Рано ей еще. Придется вам потерпеть годок-другой! – сердито бросила Изевель и увела Аталью.

– Я все поняла, матушка, – сквозь слезы призналась Аталья.

– Ты у меня умница. Будет хорошо.

Оставшись наедине, самодержцы Израиля и Иудеи глубокомысленно рассуждали о пользе, какая выйдет обоим государствам, когда монархи породнятся через деток своих. Сватовство свершилось, и с этого дня Аталья была помолвлена с неведомым ей Йорамом, сыном царя Иудеи.

Глава 2 Молодая жена

1