Царица бедных. Рассказы

«Тусклая жизнь… — восклицает начинающий литератор, герой одного из „столичных набросков“ Б. — Какие струны сердца можно… заставить звучать?!» (Картинки жизни. — С. 203). В названии первой повести Б. «Порванные струны» (Слово. — 1878.— № 8.— С. 109–130), которую он считал началом своего творческого пути, точно выражена общая тональность его творчества: та «безысходная, невыносимая хандра», которая не оставляет человеку, «жаждущему разумной деятельности» (Соч. — Т. 7.— С. 120), возможности преодолеть «гнет» жизни. В 1883 г. повести и рассказы Б., публиковавшиеся в «Отечественных записках», «Вестнике Европы», «Устоях», «Русской мысли» и др. журналах, вышли отдельным сборником «Под гнетом». В нравоучительных историях о преданной кормилице («Власьевна»), о подвижнически любящей отца девушке («Нелли»), о крестьянских детях, «брошенных на волю божью» и обреченных на голодную смерть («Одни», «На волю божью»), рецензенты сборника увидели прежде всего стремление автора отыскать среди разных сословий, в «мути» жизни мелодраму, «повод для слезопролития» (Дело. — 1883.— № 12.— С. 36). Сравнивая Б. с Альбовым, отмечая «психиатрическую фальшь» обоих, Н. К. Михайловский подчеркивал сосредоточенность Б. на «сфере личной жизни», никак не связанной с «общественной тенденцией» (Отечественные записки. — 1884.— № 2.— С. 238). Откликнуться на современные проблемы Б. попытался в повести «Чужак» (1882). Его герой, «пылкий энтузиаст», Радунцев, решив «слиться» с народом, женится на крестьянке, но под влиянием мелодраматических обстоятельств расстается с «взлелеенной и сберегаемой с давних пор» идеей (Соч. — Т. 1.— С. 74). Такое упрощенное представление о «хождении в народ» предопределило оценку народнической критики: повесть отнесли к откровенно слабым вещам Б. В сатирическом романе о журнальной борьбе 70 гг. «Вавилонская башня» (1886), написанном Б. в соавторстве с Альбовым, преобладали в основном пасквильные интонации, хотя в грандиозных замыслах литератора Мехлюдьева, мечтавшего сочинить роман «Мировая проказа», иногда проступали элементы самопародии. Лишь в рассказе «Горсточка родной земли» (1882) Б., по словам В. Г. Короленко, приблизился к верному изображению «психологии скитальца революционера», к пониманию трагических противоречий в его мыслях и поступках (Короленко В. Г. Юбилей К. С. Баранцевича //О литературе. — М., 1957.— С. 291).

В современной Б. критике предпочтение обычно отдавалось его действительно талантливым очеркам, объединенным в цикл «Из жизни заброшенных детей». Они послужили поводом для приглашения Б. в издательство «Посредник»; в сборнике «Доброе дело» (1894) был помещен его рассказ «Танцы», в «дешевых изданиях» И. Д. Сытина выходили рассказы и повести «Матушка» (1892), «Брат» (1892), «Гусли» (1902), «Поэт» (1902) и др. Мрачный натурализм органично сочетался в них с ярко выраженным гуманистическим пафосом. Но желание превратить рассказ или очерк в притчу, соединив романтическую поэтику с бытописательством, часто вело Б. к эпигонству. История любви мещанина Круткова к дочери коллежского регистратора Анне Сергеевне Протопоповой в романе «Раба» (1887) напоминала «Бедных людей» Ф. М. Достоевского, повесть «Бродяга» (1894) буквально вое производила фабулу его же рассказа «Мальчик у Христа на елке», влияние А. П. Чехова сказалось в произведениях, включенных в сборник «Новые рассказы» (1889), рассказ «Невеста» (1904) оказался вариантом «Четырех дней» В. М. Гаршина.

В целом рассказы и повести Б. 80 — нач. 90 гг. близки физиологическим очеркам 40 гг., что подчеркнуто в авторских жанровых определениях («картинки с натуры», «жанры», «записки», «наброски»). Но описания в них излишне подробны, психологические переживания героев малоубедительны. «Б., — отмечал А. С. Суворин, рецензируя роман „Две жены. Семейный очаг“ (1894), отмеченный Пушкинской премией 1894 г., — пишет скорее по книгам, по слухам, чем по наблюдениям» (Суворин А. С. К. Баранцевич. — С. 2).