Царица и Профессор

– Себя нельзя забывать. Дела – делами, а личную жизнь необходимо блюсти, – отвечал Анатолий. – Уж сколько времени прошло, как ушёл в небытие её супруг. Хороший был человек, ничего не скажешь. Чтить его надо. Но, какой бы Великой не была царица, ни с кем, кроме близкого человека, не обсудишь все тонкости какого-либо вопроса. Независимые по определению помощники и советники обязательно свою выгоду иметь в виду будут. Пусть не финансовую, но уж карьерную обязательно. Но вот постоянного спутника жизни до сих пор у царицы нет. Неужели, достойного себе в жизни найти не может.

– А если действительно не видит подходящего, – с некоторой досадой молвила Галина, – шаг-то серьёзный, на разностороннее общение и долгую жизнь обязывающий.

Задумался на короткое время Анатолий. Ну, кто он, чтобы высказывать, пусть за глаза, советы царице? Сермяжный мужик, скрывающийся за не принадлежащим ему учёным званием. Хорошо ещё, что не напрямую с ней говорил, а просто высказывал своё мнение отнюдь не старой красивой спутнице. Почему-то не возникло у него мысли, что пойдёт она кому-то их разговор передавать. Помедлив немного, он сказал:

– Рассуждать о чужих жизнях да советы давать – дело неблагодарное и даже непристойное. Лучше, конечно, уйти от этой темы. Да только жизнь – явление многостороннее, и надо понимать, что дана мужчинам и женщинам опять-таки природой непреодолимая сила сближения, без которой род человеческий исчез бы с лица Земли.

– Вы говорите о любви?

– Можно и так назвать, но она сопровождается очень высоким уровнем притяжения. В общем же случае, тяга полов – это поощряемое и юридически обеспеченное обществом влечение. У простонародья, сочетающегося по принуждению, говорят: «Стерпится, слюбится». А у богатых да знатных и по расчёту женятся. Соседних-то государей к царице, чай, немало приезжало. И ведь сватались, поди.

Время приближалось к обеденной трапезе, и собеседники, слегка поклонившись и улыбнувшись друг другу, разошлись по своим домикам.

***

Нравились Савватию Прохоровичу порученные ему обязанности, потому что лошади, за которыми он ухаживал, были не абы какими. Самых лучших пород для каждого случая их использования. Верховые под седло применялись, ездовые – для упряжки. У каждой свой вид и характер. Несколько конюхов занимались ими. Но вот скрытые поездки исполнял только Савватий Прохорович. Знал он своё положение в этом случае. Никогда садящимися в карету как можно незаметнее, не интересовался. Нос, как говорится, в чужие дела не совал. Даже специально отходил к лошадям, как бы сбрую поправить. Но и они непременно меры предосторожности применяли. И не только хорошего вина присылали. Чтобы избежать подсматривания, подсылали к нему какую-нибудь дворовую девку. С ней он и занимался, пока седоки в доме находились. Так и избаловался конюх по особым поручениям, как называл себя Савватий Прохорович.

Заслужив право на спокойный отдых в отдалённом поместье вельможи, он сразу же обратил внимание на двух живущих в соседнем домике женщин. Обе, вроде, не вычурные дворянки, но и не из простонародья. Одна уж очень знакомой показалась. Пригляделся: ну точно на царицу похожа. Видел он её неоднократно, находясь вместе с вельможей в кавалькаде сопровождения при выездках в отдалённые от столицы места. Но в посёлке-то без жителей явно не царица была. Одевалась в лёгкие, хотя и хорошо сшитые простые платья. Никакой уложенной причёски. Волосы просто распущены. Лицо слегка загорелое и кожа ничем не приукрашена. Прислуги рядом не наблюдалось. В общем, похожая, но не царица. Родственница, возможно, какая-то дальняя. Можно бы с ней знакомство начать. Но тут профессор Анатолий, как его называли, с ней подолгу гулять стал. И что ж, в одиночестве Савватию Прохоровичу по окрестностям ходить да свежим воздухом дышать? Неинтересно это для конюха, часто занятого активным выполнением заданий своего хозяина. Так и начал он почаще с молчаливой соседкой Галины раскланиваться да другие знаки внимания показывать. И как-то постепенно началось их общение сначала кратковременными разговорами, а потом и более длительными беседами

Оказалось, что француженка она. И имя её похоже на русское, но всё же с французским оттенком: Натали. По-русски говорила не очень хорошо. Поэтому и молчала больше. Прибыла она из Франции учить французскому языку детей какого-то близкого ко двору царедворца. Молодая тогда была. От русских баб по виду своей заграничной ухоженностью отличалась. Вот и понравилась она старшему сыну того царедворца. Влюбился он по молодости и даже захотел жениться. Но планировали родители иначе свой знатный род продолжать. Уже и невесту с хорошей родословной подыскали. А сынок ни за что отказаться от своего решения не хотел. Скандал получился громкий. Хорошо ещё, обратно во Францию Натали не отослали. Вступилась за неё царица, не найдя в её поведении ничего предосудительного. И приняли её в дворцовую прислугу с обязанностью зарубежным манерам окружение царицы учить. Заодно и служба охраны царицы с ней тайное соглашение заключила.