Царица иудейская

Теперь настала очередь Моисея взглянуть на первый этаж с его просторной гостиной, которая была разделена, как объяснил строитель, на десять равных помещений, каждое предназначенное для одной из десяти казней египетских. Увидев в глазах Моисея недоумение, наш проводник наскоро перечислил казни, указывая на каждую кабинку: «Кровь в реках. Жабы. Мошки. Песьи мухи. Моровая язва. Нарывы. Град. Саранча. Тьма. Смерть первенцев». «Ну ты прямо расставил чудеса, подобно скоту в хлеву!» – воскликнул Моисей с яростным негодованием, заставившим строителя задрожать от страха, что следующее чудо обрушится на него самого. В свое оправдание он ответил, что воистину зданию этому предназначается быть домом чудес, и строится оно в строгом соответствии с особыми инструкциями, полученными от сами-знаете-Кого, так как каждое чудо должно быть передано будущим поколениям «в целости и сохранности», как сказано в инструкции, но, поскольку помещение ограничено в смысле пространства, а чудес, которые надо уместить на первом этаже, много, им пришлось… сами видите… втиснуть их все сюда. «Это что, мой горящий куст? – возмутился Моисей. – Я поговорю с тем, кто за всем этим стоит». Он вышел из дома и рассказал двум своим спутникам, что он видел, после чего третий из них, знаменитый своей мудростью, сказал, что он сказал, что он не пойдет осматривать предоставленный ему второй этаж, и тоном, не терпящим возражений, известил обескураженного строителя, что он также намерен передать свою часть помещения Маккавеям, ввиду того что ими сотворенное чудо призвано зажигать сердца, тогда как сам он обладает всего лишь мудростью.

– Ты помнишь, Иехуда, – сказал Ямин, – после того, как я мысленно передал эти слова тебе и ты произнес их вслух, собрание пришло в движение. Люди все это выслушали и теперь требовали увидеть своими глазами погруженных в свечение патриархов и дом чудес. Скамьи заскрипели, когда мужчины стали потягиваться – упражнение для рук и ног, делать которое перед боем ты сам их научил, так как оно помогает удержаться от непроизвольных движений, например, от того, чтобы бросаться на противника именно тогда, когда он изготовился укоротить вас на голову или насадить на меч; именно это умение вовремя удержаться творило чудеса, ибо давало нашим бойцам возможность не только сохранить свою жизнь или отнять ее у противников, но еще и взять кого-то из них живьем для того, чтобы заставить его развязать язык. Ты ведь сам любишь повторять, что заставить пленного заговорить важней, чем заставить его навсегда замолчать.

– Это так, – подтвердил Иехуда.