Царица Хатасу

Душа есть скрытый свет. Когда ею пренебрегают,

она меркнет и гаснет, когда же в нее вливают святой

елей любви, она горит, как бессмертный светоч.

Гермес

Глава XIII. Пурпурная роза

Была ночь. Тишина и покой мало-помалу водворились на улицах Мемфиса. Вторая столица Египта засыпала, чтобы набраться сил для лихорадочной деятельности, начинающейся с первыми лучами Ра, победоносно выходящего из мрака.

Луна освещала силуэты оригинальных построек древнего города мягким светом, храмы и многоцветные дома отражались в гладкой поверхности Нила. В большом прекрасном доме, стоявшем на одной из главных улиц, царил уже глубокий сон. Хозяева и слуги отдыхали от дневных трудов, и только в маленькой комнатке второго этажа светился еще слабый свет. Эта комната, окна которой выходили во внутренний двор, засаженный пальмами и сикоморами, была просто меблирована, насколько можно было судить при свете масляной лампы стоявшей на столе. На табурете у открытого окна сидела в глубокой задумчивости молодая девушка поразительной красоты. Дом этот принадлежал Гору, человеку богатому и уважаемому. Он владел обширными виноградниками, которые приносили ему большие доходы. Девушка была его племянница, Нефтиса, младшая сестра Ноферуры, жившая у него после смерти родителей.

Ее мать была сестрой Гора, рожденной от одной военнопленной, на которой отец Ноферуры был женат вторым браком. Поэтому Нефтиса совершенно не была похожа на свою сестру, отличавшуюся красотой чисто египетского типа, с темным цветом лица и черными глазами. Нефтиса была меньше ростом, чем Ноферура, нежнее и изящнее сложена. Лицо было цвета слоновой кости и густые золотисто-рыжие волосы окутывали ее волнистым плащом. Ее тонкому и правильному лицу особую прелесть придавали зеленоватые глаза, фосфоресцировавшие, как у кошки. Апатичный и равнодушный в обыденной жизни, ее взгляд становился острым и жестоким, как у тигрa, когда в ней пробуждалась страсть и гнев.

Мечты, лишавшие девушку сна, были очень тяжелые. Лихорадочный румянец играл на ее щеках, грудь тяжело поднималась, а руки, обхватившие колени, нервно дрожали. Вдруг она выпрямилась и откинула локоны своих длинных шелковистых волос. Вытянув вперед руки, она с тоской прошептала:

– Что делать? О боги, что делать? Я не могу больше выносить терзающего меня страдания. О! Если бы я могла еще хоть раз увидеть его, я бы успокоилась и была счастлива!

Закрыв лицо руками, она разразилась конвульсивными рыданиями:

– Днем и ночью его образ преследует меня, его взгляд влечет меня к себе и жжет, как всепожирающее пламя. Во сне мне кажется, что я вижу, как он склоняется ко мне. Когда же, полная безумной радости, я хочу схватить его, то просыпаюсь, и от мысли, что это был только сон, мое сердце готово разорваться на части.

Она прислонилась к стене, потом внезапно бросилась к маленькому туалетному столику. На нем стояли металлическое зеркало, баночка с помадой и несколько флаконов из оникса и алебастра. Оттолкнув как попало все эти вещи, она схватила шкатулку, открыла ее и из-под различных драгоценностей вынула ожерелье, составленное из четырехугольных эмалированных красных с синим звезд, соединенных кольцами.

Нефтиса нажала на центральное кольцо, и одна из звезд открылась. Там лежала увядшая роза, от нее исходил очень сильный аромат. Склонив лицо к ожерелью, Нефтиса жадно вдыхала приятный и опьяняющий запах цветка, скоро наполнивший комнату. Через минуту руки ее упали на колени, а голова опустилась на край постели. Казалось, что она в обмороке, но щеки ее пылали и нервная дрожь сотрясала тело. Впрочем, это забытье длилось несколько мгновений. Быстро вскочив, она закрыла медальон, бросила ожерелье в шкатулку и в волнении стала ходить по комнате.

– Никогда я не смогу выйти замуж за Антефа, ничтожного человека, затерявшегося в толпе себе подобных посредственностей, – пробормотала она. – Хоремсеб! Хоремсеб! Прекрасный, как Озирис, таинственный и величественный, как бог! Тебя одного я люблю, тебя я стремлюсь видеть! Тебе одному я хочу принадлежать! Где встретить тебя, появляющегося только по ночам, я не знаю, но это будет, я этого хочу!

Она остановилась, прижав руки к сильно бьющемуся сердцу. Фосфорические глаза ее сверкали в темноте, как глаза пантеры. Она нагнулась вперед и всей своей грацией и рыжим отблеском волос напоминала эту царицу пустыни, когда та, напрягая свои стальные мускулы, готовится броситься на добычу. Вдруг радостный крик сорвался с ее губ:

– Нашла! Наконец-то я увижу тебя, Хоремсеб. Какая я глупая, что раньше не подумала об этом!

Счастливая и немного успокоившаяся, она легла и скоро заснула тяжелым беспокойным сном.

На следующее утро Нефтиса проснулась с восходом солнца. Быстро одевшись, она спустилась на первый этаж, где ее тетка Сатата, жена Гора, раздавала дневные работы рабыням.