Царица несчастий. Часть 1

Тем не менее, в этот момент мою кратковременную радость от осознания того, что я ещё жива, а также того, что впереди меня ждёт явно много нового и неизведанного, прервал жуткий сквозняк, нахлынувший от незакрытого на ставни окна. Поёжившись, я решила первым делом полазить по углам дома как следует, дабы найти сменную одежду. Щеголять голыми телесами, тем более настолько заросшими растительностью (ни подмышки, ни тем более пах брить здесь похоже не было принято, что логично — мужики и те должны быть с длинными бородами), что даже перед возможными соглядатаями было бы стыдно показаться, мне вот ну совсем не хотелось. Если уж и давать на себя кому-то смотреть, то только тогда, когда я нахожусь в идеальной форме — прибранная, приодетая, и ухоженная. Чтобы всем было завидно! Чтобы челюсть у зрителя отпала! А не чтобы я со стыда сгорала, сверкая своей лохматостью и обгрызенными ногтями.

Желание быть красивой всегда и в любой обстановке похоже въелось в моё сознание намертво, как и в голову любой другой девушки двадцать первого века. Издержки высокой конкуренции, что поделать… Не будешь за собой следить — обойдут другие девицы. И дело не только в мужиках.

Сменная одежда нашлась весьма споро — была она развешана на тонкой жерди за печкой-мазанкой без трубы, о каких я только читала в родном мире. И, как и всё вокруг, большим изяществом тряпки местные не отличались — простое сукно примитивной ручной работы, больше похожее на грубую льняную скатерть чем на нормальную одежду. Но наклонившись вперёд для того чтоб надеть длинную бесформенную юбку и прикрыть наконец свою широкую упругую попку (что ест, того не отнять, конечно — тело у реципиентки переселения было подтянутым), я неожиданно почувствовала, как откуда-то из лёгких с последним моим выдохом идёт ещё что-то жидкое и горячее. Закашлявшись неожиданно выплюнула на пол смесь воды и слизи, оставшейся в организме после затопления этого тела, а задрав задницу ещё выше, при этом почти встав на голову, заставила с кашлем вылететь и другие остатки неприятной смеси.

— Вот ведь… юбку испачкала, — рухнув без сил на пол рядом с образовавшимся пятном осмотрела дело рук своих и немного отдышалась. Всё же воскресать после того, как лёгкие заполнились водой, не очень приятно… хотя со сталью в животе или оторванными ногами было бы ещё хуже, так что грех жаловаться.

Быстро одевшись в то, что нашлось, начала убирать за собой, но чем чистить земляной утрамбованный пол так и не придумала — не той я эпохи продукт. Растёрла остатки слизи какой-то дощечкой, оставшейся от расколотых дров дабы та поскорей высохла, пошуршала на предмет съестного, ибо в животе уже образовалась сосущая пустота, ну а ничего не найдя присела обратно на кровать, застеленную соломой.

— Беда… и как она тут жила в таких… — спешно прикусив свой болтливый язык, я начала размышлять уже молча.

«Итак, Катенька, подведём предварительные итоги. Ты умерла и воскресла, только не в России — язык совсем незнакомый. Провалилась в прошлое? Возможно… Тело на первый взгляд здоровое, хотя без зеркала сказать сложно. Ещё и с зубами неизвестно что — тоже зеркало нужно. Страшная роскошь по местным меркам, если вообще оно кем-то уже придумано. Та тётка постоянно говорила о каком-то проклятье, а ещё о том, что это уже восьмая попытка местной девчонки нечаянно утонуть. И, похоже, удачная, раз я теперь в её теле. А значит что? Правильно! Очень похоже на мою ситуацию, когда неудачи тебя преследуют на каждом шагу. Выходит, мы с ней были прокляты? А кем? И зачем?»

— Эх…!

«Может узнаю когда-нибудь… Ну ладно, о чём ещё можно сказать с уверенностью? Ну, я, скорей всего, живу одна… и наверняка на отшибе…»

— А ну-ка? — поднявшись, и слегка покачнувшись, я двинулась к низкой-низкой двери, в которую было не войти не нагнувшись.

«Бабушка Лада рассказывала, что в старину такие двери невысокие ставили, чтобы гости кланялись поневоле, входя в дом. Кланялись и хозяевам, и домовому. Может и тут что-то подобное?»

Выглянув в открывшуюся с трудом дверь, я, удерживая правой рукой свои нежданно огромные сиськи от закономерной болтанки (тоже пойди привыкни сразу), шагнула за порог, мгновенно оказавшись в небольшом дворике. Даже предбанника нет, ну или сеней, если иначе назвать. Дворик был заросшим, почти брошенным, и совсем небольшим. Вокруг виднелись только деревья, подступавшие почти к самому двору высокой стеной, и даже обойдя домик вокруг я не смогла разглядеть какую-либо деревню рядом.

— Так и знала. Живу я на отшибе — видать боятся люди меня. Ну ещё-бы проклятье ведь…! Хозяйства нет, денег наверняка нет, мужика в хозяйстве у меня тоже нет — кому нужна про́клятая девка?

Вид был весьма удручающим вокруг, но зато под светом солнца (пока название этого чуть голубоватого светила неизвестно, я решила звать его как привыкла) стало видно себя куда лучше, а найденный бочонок с дождевой водой и вовсе позволил наконец разглядеть своё лицо.