Царица проклятых

Здание кишмя кишело отпрысками смертных, которые даже не заметили, как они украли ту одежду, что сейчас была на них – молодежные шмотки, – и через сломанную дверь вышли в переулок. «Вы мне больше не братья и сестры!» В лесах всегда было полно нежных существ с оленьими глазами, по чьим сердцам плакали стрелы, пули и копья. Он наконец-то осознал свою истинную сущность: он всегда был охотником.

– Ну как, со мной теперь все в порядке? – спросил он Армана. – Ты доволен?

Хайт-стрит, семь тридцать пять. Машины стоят бампер к бамперу, на углу истошно вопят наркоманы. Почему бы им не пойти прямо на концерт? Уже пускают. Он просто сгорал от нетерпения.

Но Арман объяснил, что неподалеку, за квартал от парка, находится дом общины, большой полуразрушенный особняк, и кое-кто по-прежнему остается там и замышляет уничтожить Лестата. Арман хотел хоть на минуту подойти поближе и понять, что все-таки происходит.

– Ты кого-то ищешь? – спросил Дэниел. – Ответь, ты мной доволен или нет?

Он так и не смог уловить, какое именно выражение мелькнуло на лице Армана – не то удовольствие, не то похоть. Арман увлекал его все дальше и дальше по грязному тротуару, мимо баров, кафе, магазинов, заваленных вонючей старой одеждой, клубов по интересам с золотыми надписями на жирных стеклах, за которыми фанаты позолоченными деревянными мечами разгоняли клубы дыма, а в жарком полумраке медленной смертью умирали в горшках папоротники. Мимо первой стайки маленьких детей – «Игрушка или угощение!» – в сверкающих блестками костюмах из тафты.

Арман остановился и мгновенно оказался в окружении крошечных, обращенных вверх личиков, полускрытых купленными в магазине масками, – пластиковых призраков, вампиров, ведьм, при виде которых его карие глаза засветились теплом, и он обеими руками насыпал в их мешочки от конфет серебряные доллары, а потом потянул Дэниела дальше.

– Меня вполне устраивает то, каким ты получился, – ответил он шепотом и неожиданно улыбнулся. – Ты мой первенец... – И словно что-то вдруг сдавило ему горло, он стал оглядываться по сторонам, как будто загнанный в угол. Тон его вновь стал деловым: – Потерпи. Помни, что я опасаюсь за нас обоих.

«О, вдвоем мы достигнем даже звезд! Ничто нас не остановит. Все призраки, бегающие по этим улицам, смертны!»

И тут взорвался дом общины.

Сначала он услышал взрыв, а уже потом увидел, как в воздух стремительно поднялся столб пламени и дыма, сопровождаемый громкими, пронзительными воплями, которые прежде он никогда бы не смог различить, – крики сверхъестественных существ подобны звукам, издаваемым скручивающейся в костре фольгой. Со всех сторон сбегались растрепанные смертные, чтобы посмотреть на пожар.

Арман впихнул Дэниела в душный маленький винный магазинчик. И они оказались в объятиях до боли раздражающего яркого света, запаха пота и табака... Смертные, не обращая внимания на полыхающий рядом пожар, разглядывали большие глянцевые журналы с обнаженными красотками... Арман протолкнул Дэниела в самый конец крошечного коридора. Там пожилая женщина покупала маленький пакетик молока и две банки кошачьей еды из холодильника... Отсюда не выбраться.

Но как можно спрятаться от этого проносящегося мимо существа, от оглушительного звука, даже не слышного смертным? Он закрыл ладонями уши – бесполезно, да и глупо. Там, в переулках, – смерть. Другие ему подобные мчатся по захламленным задним дворам, но вспыхивают прямо на бегу. Он видел эти мгновенные всполохи шипящего пламени. И вдруг – ничего. Звенящая тишина. Лязг колоколов и визг шин смертного мира.

И все-таки происходящее захватило его настолько, что он далее не успел испугаться. Каждая секунда казалась вечностью, изморозь на дверце холодильника – воплощением красоты. Глаза пожилой женщины с молоком в руках походили на два кобальтово-синих камешка!

На полускрытом темными очками лице Армана нельзя было прочесть ничего, руки он засунул в карманы. Звякнул колокольчик на двери – вошел молодой человек, купил бутылку немецкого пива и вышел.

– Все закончилось?

– Только пока, – ответил Арман. Лишь когда они сели в такси, он добавил:

– Оно знало, где мы; оно нас услышало.

– Тогда почему оно не...

– Не знаю. Я знаю только, что оно знало, что мы там. Знало еще до того, как мы нашли убежище.

И вот теперь он наслаждался толкотней в фойе, а толпа несла их все ближе и ближе к дверям в зрительный зал. Он не мог и руки поднять – такая была давка, и тем не менее молодежь умудрялась проталкиваться мимо него, расчищая себе дорогу локтями, и их толчки доставляли ему удовольствие. Расклеенные по стенам плакаты с изображением Лестата в полный рост вновь вызвали у него смех.

Он почувствовал, как пальцы Армана прикоснулись к его спине, и ощутил почти неуловимую перемену, произошедшую во всем теле Армана. Впереди и чуть выше к открытой двери пробиралась какая-то рыжеволосая женщина, но вдруг она обернулась и пристально посмотрела прямо на них.

Дэниел слегка вздрогнул и почувствовал разливающееся по телу тепло.