Царица Проклятых

Одного из древних, мечтавшего лишь увидеть ее лицо, она нагнала на улицах Норт-Бич – он полз по тротуару, а она постепенно сжигала его. В последние секунды его кости превратились в пепел, а мозг – в массу тлеющих угольков. Еще одного она нашла на высокой плоской крыше, и он пролетел над мерцающим огнями городом, как падающая звезда. Когда все было кончено, поток воздуха подхватил его пустую одежду, словно почерневший клочок бумаги.

А Лестат отправился на юг, в свое убежище в Кармелвэлли. Ликующий, опьяненный любовью к Луи и Габриэль, он вспоминал старые времена и делился своими мечтами, совершенно не подозревая о последней бойне.

– Где же ты, Маарет? – прошептал Хайман. Ночь хранила молчание. Если Маэл даже и находился поблизости и услышал зов, то тоже не откликнулся. Когда напали на Джессику, несчастный Маэл в отчаянии выбежал на открытое пространство и, вполне вероятно, теперь тоже уничтожен. Хайман вспомнил, как Маэл стоял и беспомощно смотрел вслед машине «скорой помощи», увозившей от него Джессику.

Хайману никак не удавалось его найти.

Он прочесал усеянные огоньками холмы, глубокие низины, где трепет душ звучал как громогласный шепот.

– Зачем только я все это видел? – спросил он. – Зачем сны привели меня сюда?

Он остановился, прислушиваясь к смертному миру.

По всем радиоканалам болтали о дьяволопоклонничестве, беспорядках, пожарах, массовых галлюцинациях. Они скулили о вандализме и обезумевшей молодежи. Но, несмотря на свои незначительные размеры с географической точки зрения, это все же был большой город. Рациональный разум уже успел вобрать в себя все произошедшее и не придал этому значения. Тысячи людей просто не обратили ни на что внимания. Некоторые постепенно, болезненно воскрешали в памяти невероятные события, свидетелями которых им довелось стать. Вампир Лестат – обыкновенный человек, рок-звезда, и ничего больше, а на его концерте случилась вполне предсказуемая, но не подвластная контролю вспышка истерии.

Возможно, замысел царицы частично и заключался в том, чтобы как можно более гладко сорвать все планы Лестата – стереть его врагов с лица земли прежде, чем будет нарушена хрупкая грань между допустимым и недопустимым с людской точки зрения. Если это так, не накажет ли она в конце концов и самого дьявола?

Ответа Хайман не получил.

Он обвел глазами спящие окрестности. Океанский туман густыми розовыми слоями улегся на вершинах холмов. Теперь, в первом часу пополуночи, все вокруг обрело красоту волшебной сказки.

Собрав все силы, он попытался покинуть границы своего тела и, словно блуждающее ка мертвых египтян, направил свое видение к тем, кого пощадила Мать, – он хотел подобраться к ним поближе.

– Арман, – проговорил он вслух. И огни города померкли. Он оказался в другом месте, теплом, ярко освещенном, и прямо перед собой увидел Армана.

Они с Дэниелом благополучно добрались до особняка, в подвале которого никто не потревожит их сон. Молодой Дэниел, как пьяный, носился приплясывая по большим, пышно обставленным комнатам, а в голове его без конца звучали песни и музыка Лестата. Арман все с тем же бесстрастным выражением на юном лице пристально вглядывался в ночную тьму. Он заметил Хаймана! Увидел его неподвижно стоящим на возвышающемся вдали холме и в то же время чувствовал, что Хайман совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Молча и незаметно они внимательно изучали друг друга.

Хайману казалось, что он больше не выдержит одиночества; но в глазах Армана он не сумел прочесть ни эмоций, ни доверия, ни приглашения.

Хайман продолжил поиски. Он поднимался все выше и выше, пока не оказался так далеко от своего тела, что на какое-то мгновение даже потерял его из виду. Он направился к северу и беспрестанно звал, прося откликнуться, Сантино и Пандору.

Он заметил их в снежно-ледяном поле – две черные фигуры среди бескрайней белизны. Ветер изорвал одежды Пандоры, ее глаза, напряженно пытающиеся увидеть наконец смутные очертания владений Мариуса, были полны кровавых слез. Она радовалась, что с ней рядом Сантино, так непохожий на путешественника в своем черном бархате. После длинной бессонной ночи, в течение которой она обогнула земной шар, у нее болело все тело, она находилась на грани обморока. Любое существо нуждается в отдыхе и сне. Если она в ближайшее время не укроется в каком-нибудь темном месте, ее рассудок не в силах будет и дальше сопротивляться голосам, образам, безумию. У нее уже не было желания подниматься в воздух, а Сантино вообще не был на такое способен, поэтому она шагала с ним бок о бок.

Сантино приник к ней, чувствуя лишь ее силу; его сердце сжималось и кровоточило, ибо он не мог укрыться от доносящихся издали воплей жертв царской охоты. Почувствовав мягкое прикосновение взгляда Хаймана, он поплотнее укутал лицо черным плащом; Пандора же и вовсе ничего не заметила.

Хайман изменил направление поисков. Ему было больно видеть их вдвоем, так близко друг к другу.

В доме на холме Дэниел перерезал горло извивающейся крысе, и в хрустальный бокал полилась струя крови.