Царица роз и три папы

Пока я гадала, что нашло на приятеля, Миша, видимо, думал о своем.

– Дарина, – опять начал он, едва Славик скрылся с глаз долой. – Мы так и не договорили.

– А, ты об этом…

– Я могу тебе доверять?

– Ну, в общем…

– У меня на душе очень неспокойно…

«Ну вот, началось…»

– А ты уверен, что стоит об этом говорить вот так вот сразу…

– Конечно! И как можно быстрее. Кроме тебя, я ни в ком не уверен.

– Что же, я готова, – вздохнула я, будто провалилась в ледяную воду. Чего оттягивать этот скользкий момент? Раз – и все.

– Есть кое-что, что я хотел бы тебе вручить. На хранение.

«Наверное, сейчас начнет про свое сердце. Где он нахватался этого романтизма? В музее, наверное…».

– Черт! – выругался Миша, потому что именно сейчас у него зазвонил телефон в кармане. – Извини. Незнакомый номер, возможно, по работе…

Трубку он снял, отрывисто бросил «да» и машинально направил лошадь в сторону от главной дороги.

Я облегченно вздохнула, потому что получила передышку. И мне предстояло решить, что делать дальше. Мозг лихорадочно заработал, генерируя идеи.

«Надо найти Славика, при нем Миша не станет болтать о любви. И вообще нам лучше больше не оставаться с Мишей наедине. Из-за вынужденного заточения в ковидные времена людям лезут в голову всякие нехорошие мысли. Не удивлюсь, если в родном городе у него есть девушка, а здесь он просто решил с пользой провести время».

Размышляя таким образом, я поехала в ту сторону, куда до этого ускакал осел Славика. И через десяток метров почти уперлась в сетку, которой была огорожена территория, принадлежащая папе № 2.

– Иди накуй! – кому-то кричал Славик через сетку, приспустив забрало и угрожая кулаком.

– Ты чего ругаешься? – укорила я приятеля, подъехав вплотную. Тот все что-то высматривал, подпрыгивая на ишаке.

– Да вон, наш местный алкаш Фролка за черемшой в лес пришел. Видишь, в кустах мелькает? Ну ты погляди, что делает, паршивец! С корешком рвет…

– Ближе к теме.

– Куда уж ближе. Увидел он мой шлем и попросил, чтобы я ему дал погонять. Мол, на ночь напялит, тещу возле туалета попугать.

– А чего ты матом ругаешься?

– Да какой же это мат? Я ему и говорю – иди и сам накуй! У него же дед кузнецом был, поди, научил чему-то?

– Вообще-то, ты в слове «накуй» ударение немного не в том месте ставишь.

– Это как бы два в одном. Экономлю силы, – отмахнулся Славик и, раскинув руки, пустил ишака мелкой рысцой. При этом все бормотал про Фролку и его вандализм.

Он, как и папа № 2, поначалу брыкался, но после душой прикипел к сельским жителям. Подробно изучил их биографии, пару раз заглянул в гости на самогон и сейчас чувствовал себя едва ли не помещиком. По крайней мере, у него уже пару раз прозвучала идея переименовать соседний поселок в село Старовойтово.

Папа № 2, как потенциальный депутат, такую инициативу отверг. Но по его лицу было заметно, что идея ему приглянулась. Как бы скоро село не перестало носить его фамилию. А она у него, мягко говоря, для села не очень подходящая.

Согласитесь, село Черных звучит как-то зловеще. И хоть ударение у папы в фамилии на второй слог, но ассоциации с поселением чернокожих гангста-рэперов в русской лесополосе все равно лезут в голову.

– Эх, хорошо-то как, Аграфенушка! – втянул ноздрями лесной воздух Славик.

И чуть не врезался в бабушку Сирануш, что вынырнула из-за кустов, раскачиваясь на лошади, как китайский болванчик.

– Какая я тебе Аграфенушка, глистопед! – рявкнула бабка и ткнула Славика в бок палкой.

– Все равно хорошо, – не обиделся на «глистопеда» Славик и повернулся ко мне, декламируя стихи: – Хорошо в краю родном! Пофиг – что везде дурдом… Ой, кажется, мой ишачок облегчился.

– Да нет, это с деревни ветер навозный дух несет. А ты бы так громко не высказывался, там сзади Дух Вонюх на пони скачет и принюхивается. Как бы не услышал.

– И не говори. Кстати, папа номер два предложил заразить его ковидом, как раз нюх потеряет и вредить не будет.

– Одна проблемка – мы тут тоже как бы живем.

– Ну, ради Родины, можно и пострадать, как считаешь? – пожал плечами Славик и снова озаботился экологией: – Нет, я сейчас в этого Фролушку все-таки метну копье. Он весь пятачок черемши вытоптал.

Славик соскочил с ишака, встал в позу метателя снаряда и уже собрался метать, но я рявкнула «Тихо!» и добавила:

– Слышишь? Как будто кто-то кричит!

– Это лес! Тут все кричит: «Уйди, презренный человек». И природа настолько очистится, что оживут динозавры.

– Звук с той стороны. А кто остался в отеле? – не успокаивалась я.

– Не знаю. Наши все в лесу. Аннушка со своим обслуживают банкет на поляне. Порфирий там же, уху готовит. Выходит, что в отеле – никого…

Я нахмурилась. Да, действительно, что-то мы в дикой природе подрасслабились. Почувствовали себя последними из могикан. Как будто, кроме нас, в этом мире не было людей, способных влезть в чужой отель. Тем более что через лесок у нас не только поселок Черных, но и дачный кооператив бывших заводчан. А там контингент не то чтобы сильно непьющий.

– Эх, Фролушка ушел. Ладно, все равно делать нечего. Поскачу проверю отель, – предложил Славик, храбро вскинув палку на плечо.