Царица Савская

Параллели действительно поразительны: Вольфрамов Грааль как «яшма с неба» (jaspis exillis) имеет свое подобие в «небесном ковчеге» из эфиопской легенды Как эфиопские «таботы», он является евхаристическим символом, в качестве «скатерти-самобранки» он прославлялся как «Helios trapeza» («стол солнца) в Эфиопии, и как «корень» и «ветви» райского древа он напоминает исцеление царицы Савской, когда она коснулась порога из райского древа-креста во дворце Соломона.

Но остается открытым вопрос, можем ли мы из этих параллелей делать вывод о знании Вольфрамом эфиопского эпоса. Мы очень мало знаем об источниках Вольфрама, слишком ненадежны связующие звенья. Это должно предостерегать от поспешных выводов. «Яшма с неба» связывает Вольфрама и эфиопскую легенду, возможно, через традицию, которая, укоренившись в христианском фольклоре, была общей для них обоих.

В «Откровений Иоанна», наконец, тоже речь шла о яшме. Там появляется нисходящий сверху «Новый Иерусалим»: «… Светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню Денису кристалловидному…» Возможно, этот отрывок из Библии был общим источником, как для фантазии Вольфрама, так и для теологии «Kebra». Если же мы, несмотря на все, не хотим исключить связи Вольфрама с эфиопской легендой, тогда подумаем со всеми возможными предосторожностями о множестве других параллелей, особенно об истории Парцифаля и Фейрефица и о черной Белакане, при описании судьбы которой нас коснулось дыхание царицы Савской.

Глава 15 ПРИНОСЯЩАЯ ДУШИ и НЕВЕСТА МИРА

Чарующий образ царицы Савской до сих пор был нам известен с точки зрения еврейских, исламских и эфиопских преданий. Разумеется, мы можем проследить, как царица из дальних далей «иммигрировала» в европейское культурное пространство и повсюду перевоплощалась в необычные существа. Это королева Гусиная Лапа (Reine Pedauque) в Бургундии и Тулузе, царица с ослиной ногой в апулийском Отранто, убивающая мужчин царица на Тейнахском алтаре Антонии, царица загадок на алеманнских коврах. С нею связана тайна Грааля. Мы смогли разгадать эти загадочные, необычные перевоплощения только с помощью совокупности всех экзотических преданий.

Именно эти предания долго приковывали наше внимание, захватили нас волшебством завуалированно выраженной матриархальной культуры.

До сих пор мы не встречали специфически христианскую царицу Савскую, что и не удивляет, так как первое тысячелетие христианской культурной истории проявляло сдержанность в отношении царицы. Сначала ей было отказано в самостоятельно развивающейся собственной жизни. Она не могла быть возведена ни в ранг основательницы или интеграционной фигуры целого народа, как в Эфиопии, ни в образец благочестивой верующей, как в исламской легенде о Билкис. К тому же за ней сохранилась демоническая слава, выпавшая на ее долю в еврейских легендах. Христианская религия открывала царицу Савскую постепенно. Сначала руководствовались исключительно интересом найти ей, царице из экзотического далека, место в научной теологической системе. Как исторической фигурой ею совершенно не интересовались. Осталась без внимания ее савейская родина, а также ее загадки. К средневековой царице Савской применялась особая, вызывающая у нас недоумение практика истолкования.

Почти не интересуясь историческими вопросами, средневековые комментаторы придавали ей, как и другим библейским персонажам и событиям, символическое значение. Как правило, на историческом письменном материале строилась символическая трехступенчатая система: на базе аллегорий пытались интерпретировать Ветхий Завет в русле таинств христианской религии, с помощью толкования иносказаний осуществлялось обучение морали, наконец, в мистической интерпретации взору представал «конец света».

Единственно что, интересовало в Ветхом Завете так только соответствие образов и событий с подобным из Нового Завета. При этом соблюдалась схема: персонаж, событие из Ветхого Завета образовывали тезу, соответствующие из Нового Завета — антитезу. Такое соотношение сегодня кажется надуманным и чисто произвольным, но тогда в большинстве случаев изменения ветхозаветного события были необходимы.

И вот царицу многократно вводили в историю Христа и придавали ей соответствующее значение. Ее историю читали не буквально, а пытались с помощью многочисленных интерпретаций представить в ней прообраз для истории Христа. Это происходило с большой долей фантазии и всегда определялось стремлением к позитивному истолкованию.

Для средневековой царицы Савской важную роль играли тексты, в которых ей, «царице Юга», «reginae austri», сам Христос отвел важную функцию. Эти тексты, всегда апокалиптические, говорят о царице Савской как свидетельнице на Страшном Суде:

«Царица Юга выступит на Страшном Суде против этого рода и предаст его проклятию: она пришла с конца земли, чтобы услышать мудрость Соломона. А здесь она больше, чем Соломон».