Царица Савская

Следовательно, речь идет о чернокожей возлюбленной, напрашивается мысль о царице Савской. До Гонория о черной эфиопке думали и другие комментаторы. Гонорий же не только отождествил эфиопку с царицей Савской, но вдобавок поставил рядом с ней трех других женщин. Таким образом он создал многоплановую символику любви, которая включает символически как различные части света, так и охватывает все времена. Есть «дочь фараона», это церковь, которую Моисей когда-то похитил из Египта и привез в Землю Обетованную. Есть Суламифь — олицетворение еврейства. И, наконец, странный персонаж — Мандрагора. Мандрагора — это название похожего на человека растения, аль-рауны, которое все еще встречается в качестве любовного растения в сказках и легендах. Но у нее нет головы; она представляет «лишенную головы» церковь во времена Антихриста незадолго до того, как на нее была водружена голова Христа.

Дочь фараона, царица Савская, Суламифь и Мандрагора — это символы церкви, приведенной к жениху из четырех стран света. Они одновременно представляют четыре века церкви: дочь фараона с Востока символизирует детство церкви; царица с Юга воплощает время юности. Суламифь представляет стареющую еврейскую церковь, а Мандрагора является предсмертным возрастом церкви незадолго до конца света.

То, что соединено в «многообразной невесте», олицетворяет «единообразный» символ царства мира, в котором уничтожены национальные, религиозные, исторические и культурные границы. Это воистину космополитическое царство, где под знаком брачного союза объединено все человечество. Царица Савская в этом видении играет значительную роль, но весьма воинственного характера. Воинственные черты, которые мы часто в ней наблюдали (мы помним о тираноубийце в арабской легенде, о грозной Лилит в еврейском предании), не исчезли в «возлюбленной» царице Юга. Она участвовала в трех войнах. Но полки, которыми она командовала — это мирные войска. Гонорий описывает их в начале своего третьего трактата о «Песни Песней»:

«Под знаменем утренней зари в кроваво-красном свете «боевые ряды» мучеников; под знаком луны в белоснежном цвете ряды верующих; под изображением солнца в огненном блеске рать мудрецов».

Пусть даже лексика носит воинственный характер, «войска» из мучеников, верующих и мудрецов с любой точки зрения — это мирные войска. Посредством образа невесты из Сабы Гонорию Аугсбургскому удается также придать мирный характер воинственным чертам. Ни какой персонаж Ветхого Завета не смог убедительнее изобразить включение «чужих» миров — язычества, ислама, иудейства — в христианский мир, чем царица Савская. Ей всегда был чужд фанатический менталитет крестоносцев, жестокость и непреклонность тяжелой борьбы за христианизацию. Царица из далекой страны оказалась способной внутренне приблизиться к тайне единения всех людей, и поэтому появляется как примиряющий образ в мире, взбудораженном христианскими завоевательными стремлениями.

Комментарий к «Песни Песней» Гонория иллюстрируют несколько простых рисунков пером. И какими бы они ни казались беспомощными и безыскусными, это один из самых загадочных изображений царицы Савской вообще. Внимательный взгляд на один из этих рисунков, может быть, откроет нам то, что снова перенесет нас в эфиопскую ауру царицы. Рисунок изображает царицу Юга на боевой колеснице, влекомой упряжкой лошадей и сопровождаемой апостолами. За колесницей следуют евреи, которых можно узнать по чрезмерно высоким колпакам. Но, как это часто случалось, они нарисованы не в уничижительной манере, а следующими в мирной процессии за «приносящей души». Обращают на себя внимание колеса повозки с символами апостолов, примечательной кажется также надпись по краю рисунка, в которой говорится о кроткой (mansueta) Сунамит (Суламифь), то есть еврейской возлюбленной, вернувшейся из плена неверия.

Гонорий в конце второго трактата комментирует: «Тогда, в конце времен, Сунамит будет сведена с царицей Юга».

Сунамит и царица Савская, иудейство и язычество, приедут на боевой колеснице как свидетельствуют символы апостолов, это колесница христианства, но одновременно и язычества, так как ею управляет царица Савская, и иудейства, так как это колесница Сунамит. Мистика любви не разъединяет, а соединяет, не разграничивает, а сплачивает то, что в действительности было разъединено и враждебно не только в Средневековье.

Широту толкования Гонория показывает, кроме всего прочего, его обозначение повозки Сунамит «quadriga Aminabadis», то есть колесница Аминабада. Библия нам сообщает о нем. Аминабад был священником, в чей дом был принесен похищенный филистимлянами ковчег. Итак, в комментарии и на рисунке колесница ковчега управляется царицей Савской. Мы видим параллели с эфиопской легендой. Ведь сын эфиопской царицы похитил однажды ковчег и привез его в священный город Аксум. Случайны ли эти параллели?