Царица Шаммурамат. Полёт голубки

Обладание лошадью считалось удовольствием не из дешёвых; его могла позволить себе лишь высшая ассирийская знать. Лошадей использовали двумя способами. Прежде всего — для езды верхом. Аккадское слово питхаллу, которое переводилось как «открывает промежность», обозначало не только саму лошадь, но и того, кто её оседлал. На лошадь надевали сбрую, на её круп прикрепляли седло (шкуру животного, подстилку или самое настоящее «переносное сидение»); управляли животным с помощью узды, снабжённой удилами и вожжами.

Кроме того, лошадей запрягали в быстрые боевые колесницы, которые становились одним из самых грозных оружий месопотамских армий. Лошади играли столь важную роль в жизни царского двора и войнах, что тот трепетный уход, который им оказывался, и та тщательная муштровка, которой эти животные подвергались, выглядели вполне справедливыми.

В конюшнях царского казначея содержались великолепные лошади, которым предстояло стать упряжью боевых колесниц. Были среди них также такие, на которых любили покрасоваться во время парадов или на охоте сам Оннес и его многочисленные родственники. Главным человеком, заботам которого были вверены животные и которому подчинялись служащие конюшен, был немолодой бородатый мужчина по имени Киккули.

Подъехав к Ану-син, вышедшей на середину просторного внутреннего двора, Киккули спрыгнул с лошади, прижал ладонь к груди и поклонился, приветствуя госпожу, а потом сказал:

— Бэллит, мой хозяин, бэл Оннес оказал мне честь, назначив твоим наставником. Мне поручено с сегодняшнего дня обучать тебя езде верхом на лошади. Но прежде ты должна узнать, что лошадь — животное нервное, с диким нравом, и бегает так быстро, что лучший бегун не догонит её. Хетты и касситы научили нас запрягать, объезжать и воспитывать этих своенравных животных. Теперь мы умеем подчинять их своей воле и запрягать в колесницы. Смотри, бэллит, твой муж приказал выбрать для тебя лошадь, и отныне она принадлежит тебе!

Взбудораженная новизной происходящего, Ану-син решила во что бы то ни стало научиться править лошадьми — как оставаясь в седле, так и на колеснице. Отныне все дни она проводила с Киккули — временами на колеснице, а временами учась запрягать лошадей, разговаривать с ними и ездить верхом.

В тот день она, как обычно, направилась к конюшням, но, услышав громкие мужские голоса, замедлила шаг. Оннес разговаривал с каким-то человеком в военных доспехах, и голос этого человека заставил Ану-син задрожать всем телом. Прошлое догоняло её — то прислав к ней Киссара, то отшвырнув её в воспоминаних назад, к тому времени, которое оставило в её сердце кровоточащую рану.

Потрясённая Ану-син от волнения и страха замерла на месте как вкопанная, не в силах отвести глаз от собеседника мужа. Она сразу узнала своего самого ненавистного врага, хотя он заметно изменился: стал ещё шире, тяжелее стала его поступь, а на обрамлённом бородой лице лежала печать вызывающей надменности. Вот он чуть повернул голову в её сторону — и в ту же минуту Ану-син, словно подхваченная внезапным ветром, бросилась назад, к портику.

Спрятавшись за колонной портика, Ану-син наблюдала за тем, как её муж вместе с Эришумом вошёл в загон для лошадей. Спустя какое-то время оба мужчины снова появились во дворе, продолжая что-то обсуждать, а затем Эришум, к величайшей радости Ану-син, наконец покинул дом.

Сердце у Ану-син всё ещё бешено стучало, когда она вышла навстречу мужу, но она быстро овладела собой и, придав своему голосу оттенок обычного женского любопытства, спросила:

— Кто этот человек? Что ему было нужно?

— А, Эришум… — с угрюмым видом произнёс Оннес. И затем, помолчав, продолжил: — Он царский туртан, правая рука владыки Нина. Несколько дней назад он вернулся из Элама, куда ездил с царским посольством. Его не было на нашей свадьбе: он вёл очень важные переговоры с эламским правителем Шуттарной — давним врагом Ассирии. Но сейчас перемирие с эламитами для нас важнее вражды. Ныне владыка собирает огромную армию для войны с Бактрией, где вспыхнул мятеж против ассирийского владычества. По предварительным подсчётам под знамёнами Ашшура должно собраться более пятисот тысяч пехотинцев, двести десять тысяч всадников и десять тысяч боевых колесниц. По заведённому в стране порядку владельцы конных поголовий обязаны отгонять определённое количество коней в экаль машарти — военные арсеналы, где их готовят для предстоящего похода. Но Эришум приходил ко мне не только для того, чтобы пересчитать лошадей из моих конюшен. Завтра для обсуждения предстоящего похода во дворце владыки соберутся военачальники, наместники и послы вассальных царств. Подготовка обоза с осадными машинами, запасами продовольствия, рабочими и рабами требует особенного внимания. Я должен тщательно подсчитать и представить совету, во сколько обойдётся царской казне новая война.

Ану-син пристально взглянула на мужа и неожиданно произнесла: