Царица Тамара

Князь Георгій. Да, почти сейчасъ же, ибо еще большая прелесть въ глазахъ ея, когда она радуется… Священникъ, что еще сказалъ Карскій ханъ? Показался ли онъ тебѣ великимъ и могущественнымъ? Встаетъ. Пойдемъ, разскажи мнѣ все.

Священникъ. Два мощныхъ копьеносца стояли передо мной, когда я говорилъ съ нимъ. Князь Георгій и священникъ уходятъ въ глубину сцены.

Появляется Царица безъ покрывала, въ великолѣпной одеждѣ. На рукахъ у нея много украшеній. Въ рукѣ у нея ключъ отъ обитой желѣзомъ двери. Фатима и дѣвушки идутъ за ней.

Царица. Видишь, Фатима, ужъ бѣлый день на землѣ; почему же мнѣ не встать? Позовите игумна. Почему мнѣ не быть тутъ?

Фатима. Ты поздно заснула, царица, и неспокойно спала отъ многихъ думъ.

Царица. Но пока я спала, я спала хорошо… Не понимаю, почему именно сегодня надъ Аби такой густой туманъ. Я была бы рада, если бы сегодня былъ солнечный день. Но, все равно, я рада… Вы всѣ можете итти… Нѣтъ, не ты, Фатима… останься на минуту. Всѣ дѣвушки уходятъ.

Царица. Сегодня царица совершитъ дѣло, которое обрадуетъ тебя. Этой ночью я надумала его.

Фатима. Да благословитъ тебя Аллахъ!

Царица. Да, и Аллахъ благословитъ меня. Я жду игумна, чтобы послушать, что онъ скажетъ. Слышала ты, какъ я сегодня смѣялась во снѣ? Сонъ мой былъ легокъ и беззаботенъ.

Фатима. Твое лицо свѣжо, хотя твой сонъ былъ такъ коротокъ.

Царица. У меня лицо свѣжо? Отнынѣ я хочу, чтобы при мнѣ всегда было маленькое зеркало, чтобы я могла смотрѣться въ него. Ты говоришь, что у меня лицо свѣжо?

Фатима. Ты сіяешь. Будто радость пришла къ тебѣ и сдѣлала тебя счастливой.

Царица. Фатима, я и о тебѣ подумаю и тебя возвышу, ты не должна больше грустить. Ты не слышала, какъ я что-то говорила нынче ночью?

Фатима. Нѣтъ.

Царица. Я была опять беззаботной, какъ много лѣтъ тому назадъ въ Тифлисѣ.

Фатима. Ты спала, закрывъ лицо рукой.

Царица. Это потому, что мнѣ хотѣлось быть совершенно одной.

Игуменъ входитъ. Ты зовешь меня въ ранній часъ, царица. Развѣ что-нибудь случилося? Фатима уходитъ.

Царица. Нѣтъ, ничего. Царица счастлива сегодня. Пойди сюда. Они садятся. Благочестивый отецъ, у насъ война съ товинцами. Но у нихъ нѣтъ больше вождя, ихъ государь у насъ въ плѣну, здѣсь въ замкѣ.

Игуменъ. Да, это такъ. Богъ оказалъ тебѣ свою могущественную помощь.

Царица. А вѣдь не совсѣмъ хорошо съ нашей стороны воевать съ войскомъ, у котораго нѣтъ вождя. Я этой ночью размышляла объ этомъ.

Игуменъ. Не совсѣмъ хорошо? Что это ты задумала?

Царица. Я думаю отпустить хана Товинскаго.

Игуменъ. Да, за указанный ему выкупъ.

Царица. Нѣтъ, безъ какого бы то ни было выкупа. Я хочу его отпустить, чтобы онъ могъ вернуться къ своему народу.

Игуменъ. Этого ты не сдѣлаешь.

Царица. Я это сдѣлаю, благочестивый отецъ.

Игуменъ. Зачѣмъ? Или тебя смущаютъ тайныя мысли, которыхъ ты не хочешь открыть, дитя мое?

Царица. Ты думаешь? Главное то, что я освобождаю хана.

Игуменъ. Главное — что тебя къ этому побуждаетъ?

Царица. Благочестивый отецъ, ты старъ, а я молода, и глаза мои видятъ иначе, чѣмъ твои. Я вѣрю, что если я освобожу хана, это повліяетъ и на товинцевъ сильнѣе, чѣмъ кровь и желѣзо.

Игуменъ. Они только возблагодарятъ Аллаха за чудесное избавленіе хана; вотъ и все!

Царица. А можетъ быть, и не все. Сердца ихъ обратятся къ христіанской царицѣ, которая проявила такое милосердіе, и имъ уже не будетъ такъ тяжело итти подъ мое владычество. Вотъ какъ видятъ мои глаза. И когда-нибудь узнаетъ объ этомъ и калифъ.

Игуменъ. Служители Креста никогда не вели такъ войну.

Царица. На этотъ разъ я буду вести войну именно такъ. Я позвала тебя, чтобы сообщить о моемъ рѣшеніи. Мое рѣшеніе таково.

Игуменъ, подымаясь. Зачѣмъ же ты призвала меня, чадо: чтобы разсказывать о своихъ ночныхъ думахъ?

Царица. Князь Георгій вернулся, я желаю и ему объявить о моемъ рѣшеніи.

Игуменъ. Князь Георгій тоже тебѣ этого не посовѣтуетъ.

Царица. Напрасно ты такъ увѣренъ въ этомъ. Князь Георгій необыкновенный воитель; прежде онъ былъ инымъ. Можетъ быть, теперь къ нему вернется его прежнее сердце, и онъ порадуется дѣлу моему. „Дай хану на дорогу добраго коня“, скажетъ онъ.

Игуменъ, подумавъ. Да будетъ такъ. Идетъ, оборачивается. Ты ведешь войну и съ ханомъ Карскимъ. Пощадишь ли ты также и его. Царица смущена. А вотъ этого молодого язычника, котораго ты видѣла вчера, ты хочешь пощадить. Что скрываешь ты отъ меня?

Царица. Я ничего не скрываю. Я возвращаю хану свободу.

Игуменъ. Видно, глаза его были слишкомъ горячи для тебя.

Царица. Я не знаю. Да, можетъ быть, и глаза. Мое сердце неслось къ нему: онъ былъ такъ одинокъ. И у нихъ въ Товинѣ нѣтъ другого хана.