Царица воинов

- Спасибо вам. Обещаем, что подаренный вам дом останется за вами навечно, что будет закреплено нашим постановлением, если же город будет покинут, то мы возместим его стоимость полностью.

На этом они попрощались и покинули оставшееся решать более частные вопросы собрание. В городе уже воцарялась нормальная жизнь, люди вернулись на рынок, ибо день едва перевалил за середину, да и не было никакой возможности что-то купить утром из-за сходки. Туда же отправились и путницы, желая уже на следующий день двигаться дальше, чтобы не дожидаться римлян, каковые, как они знали, обязательно будут отправлены проконсулом разузнать обстановку в городе. Рынок был не велик из-за необычности дня и общего оскудения в городе, ряды разнотипных товаров почти слились, можно было чётко выделить лишь кузнечный ряд, что делил весь рынок на две части. Изделия из металла Зену мало интересовали, она искала новые попоны на лошадей взамен сильно истёршихся старых, Габриэль же хотела запастись провизией для путешествия, да и на сегодняшний день. Они уже сменили свои праздничные одеяния, но всё же легко узнавались окружающими, сразу несколько человек подыскивали для Зены необходимое ей. Сначала один торговец предложил им брать всё бесплатно, потом присоединились и другие, не желая отставать в щедрости.

- За ней следуют как за богиней, - говорил Габриэль один юноша, продающий сирийский виноград, показывая на Зену. - Предлагают брать всё бесплатно. Пусть молят богов, чтобы она не захотела нагрузить ослика персидскими коврами. Шучу я, а ты бери, что хочешь, не могу же я оказаться хуже этих, что в обычные дни готовы удавиться за драхму.

Габриэль улыбнулась и спросила, не отказываясь от винограда:

- Сурово у вас всё тут. Неужели варвары так часто тревожат?

- Нас реже, чем города, лежащие к северу, там отряды появляются почти ежегодно, на моей памяти к нам добирались лишь пару раз и не слишком большим числом. Однако лет тридцать назад иллирийцы и галаты накатили как море на все наши земли, да и не только на наши, они осаждали город, захватили ту часть, что лежит в низине, и частично разрушили.

- Я никогда прежде не бывала в Этолии, теперь вижу, что дела здесь, действительно, идут худо, но не верю я в то, что народ этолийский совсем потерял прежнюю силу. Ваши же магистраты говорят, что людей почти не осталось.

- А ты сама с Пелопоннеса?

- Да, из Аргоса, вернее мы жили близ города, - кивнула девушка.

- Хорошо вам. Недаром говорят, что Пелопоннес - это крепость, не пускающая врагов. До вас уже много лет подобные несчастья не добирались.

- Верно, но было и другое. Многие наши города лишились стен, лежат словно обнажёнными в память о поражении.

- Насчёт Этолии же скажу, что магистраты раздувают наши потери до небес, чтобы оправдать своё бездействие, это не новость. Ты, права, и немало ещё нашего народа рассеяно по малым городам и сёлам, немало и воинов есть, по крайней мере, многие взялись за оружие, когда она впервые нас посетила, - юноша кивнул на Зену, что уже повесила на плечо выбранные попоны. - Она собрала в свой отряд многих, и многие пытались противостоять ей. Ты, ведь, знала об этом?

- Нет, не знала. Её жизнь, вернее, та часть её, что была до меня, огромна и темна. Я знаю о ней лишь какие-то части, то, что она рассказывает, всего же, я думаю, не знает никто. Однако мы заговорились, мне пора присоединиться к подруге, прощай, хотя, может быть, мы не последний раз встречаемся.

Дома они сели за трапезу, разместившись во внутреннем дворике за вынесенным из комнаты столиком. Габриэль ела хлеб, оказавшийся очень вкусным, и постепенно решалась завести с подругой разговор о её прошлом, она спрашивала:

- Мне показалось там, в собрании, что ты схватишься за меч или будешь корить их, но ты этого не сделала. Почему?

- Ты думаешь, что я должна была играть там с ними в Филопемена, спасителя Эллады, заставить их делать всё, что мне хотелось? Я вижу реальность, спартаночка... я знаю, что ты родилась под Аргосом, но ты похожа на спартанку, особенно когда требуешь жёсткой неуступчивости в любой ситуации. Так вот, я вижу реальность, вижу, что они не готовы бороться ни за возвращение былой силы своему городу, ни за объединение народа этолийского. Часть горожан охвачена победными настроениями, но этого мало, моя попытка возглавить их приведёт лишь к гражданской смуте и кровопролитию без смысла. Раньше я бы, наверное, сделала это, но теперь кровь эллинов лишь из прихоти своей не готова я на себя принимать.

- Один человек сказал мне, что ты уже бывала раньше в Этолии, и многие это запомнили.

Зена положила голову на руку, полулежа на покрытом тканью кресле, она какое-то время не отвечала, катала в пальцах виноградину, словно вспоминая и связывая нити прошлого. Габриэль любовалась течением её волос и тихой грустью в её глазах, что появилась при этом напоминании, она же, наконец, сказала: