Царизм накануне свержения

Основным назначением правительства современного буржуаз­ного государства, к числу которых принадлежала, несмотря на все отличия, и царская Россия, является, как уже говорилось, обес­печение интересов господствующего класса (или классов), а так­же самого государства, обладающего относительной самостоя­тельностью и имеющего свои собственные интересы, не обязатель­но полностью совпадающие с интересами последнего. Но, помимо этой задачи, правительство выполняет, как известно, и определен­ные общественно необходимые функции; оно вынуждено управлять страной и держать в подчинении массы не только и даже не столько прямым принуждением, сколько косвенными методами, демонстри­руя «надклассовость» государства и власти, заинтересованность

в обеспечении интересов всех классов и групп населения, высту­пая как носитель того, что именуется в буржуазных государствах порядком и законностью.

Справиться со взятой на себя общенародной ролью власть может при одном непременном условии: если она пользуется в гла­зах народа известным авторитетом (включая и те классы, которые либо уже осознали себя врагом этой власти, либо являются ее по­тенциальными противниками).

Чем же обеспечивается этот авторитет? Двумя основными фак­торами: компетентностью и определенным морально-полити­

ческим уровнем правительства, ниже которого оно не может опус­каться без риска потери этого авторитета. Речь идет о «респек­табельности», «ореоле» власти, необходимости не только внушать страх нижестоящим агентам и обывательской массе, но и служить _t источником самоутверждения самой власти — условие, также со­вершенно необходимое, чтобы эта власть могла успешно уп­равлять.

Из этого отнюдь не следует, что указанная власть, по край­ней мере до тех пор, пока она справляется со своими функци­ями, представляет собой эталон честности и непогрешимости. На­оборот, неотъемлемой и типичной стороной всех буржуазных го- * ' сударств с момента возникновения и до наших дней являются коррупция, бесчестность, грубые просчеты и другие аналогичные явления, сопровождаемые бесчисленными разоблачениями и скан­далами. Царизм в этом отношении не только не составлял исклю­чения, но и являлся в силу своего полуазиатского характера выдающимся примером грубого, жестокого и бездарного управ­ления огромной страной. И тем не менее тезис об определенном минимуме респектабельности, необходимом для нормального функционирования власти, остается в силе, и все эти разоблачения также служат доказательством справедливости данной посылки, поскольку они вызваны именно нарушением указанного минимума. Иными словами, можно допустить, что министр финансов способен использовать свое служебное положение для личного обогащения игрой на бирже, но представляется невозможным, чтобы он прямо запускал руку в казенный сундук. Кстати сказать, все царские министры финансов были в этом отношении безупречны. Легко представить себе, ибо это соответствовало действительности, лю­бого царского министра внутренних дел, грубо попирающего на каждом шагу царские же законы, но исключалось назначение на этот пост человека, имеющего репутацию уголовника. Так же при­мерно обстоит дело и с компетентностью власти, и прежде всего его главного звена — правительства.

Спрашивается, где же проходит граница между приемлемым и неприемлемым уровнем власти, какого, скажем, царского мини­стра или Совет министров в целом можно считать соответствую­щим или несоответствующим указанному минимуму, не является ли этот минимум чем-то не поддающимся определению или, более того, продуктом чистой спекуляции, если иметь в виду общие ге-