Царская копейка. Тайный проект императора

Кроме того, посредством этой копейки тайны двух мест слились воедино, став общей тайной. И если ещё учесть то немаловажное обстоятельство, что над ней незримо парит царский ореол, придавая общей тайне ещё большую загадочность, становится ясно, что в любом случае, копейка эта нерядовая. Она – судьбоносная. И её судьбоносную силу своевременно заметила Шариде, сумев использовать её так, как посчитала нужным сама.

2

Я закончил свой рассказ и посмотрел на внимательно слушавших меня друзей. Кирилл всё время гладил монету, как будто пытался счистить с неё остатки невидимой пыли. Ольга рассматривала собственную картину, ища в ней изъяны, которые ещё можно подправить. А Вячеслав смотрел в окно, за которым проглядывали контуры возводимой нами башни. Совсем недавно именно там мы с Руданским и нашли эту копейку.

Оторвавшись от окна, он сказал:

– Ты так убедительно рассказываешь, как будто бы присутствовал при всём том. А ведь это – лишь плод твоей фантазии.

– Ну почему же! – возразил я. – Мне эту историю рассказал дед Василий, а ему – Сулима.

– Но ты же не видел её танец!

– Не видел… Но стоит мне его сейчас представить, как я начинаю чувствовать это вращение. А следом – открываются и картинки из прошлого.

– Мистика! – заявил Кирилл.

– Пусть так, – согласился я, – но это тоже путь к познанию. Разве и ты не следовал им, когда писал свою «Голубиную книгу»?

Руданский ничего не ответил. Впрочем, я и не ждал от него разъяснений. Главный довод моей правоты он держал сейчас в руках – это копейка 1913 года. Он сам её нашёл. С этим фактом невозможно было не согласиться. А я лишь рассказал, как царская копейка, прежде, чем оказаться в его руках, попала под толстый слой земли.

– Копейка и подсвечник – звенья одной цепи, – вдруг сказал Вячеслав.

Он снова смотрел в окно на возводимую нами башню.

– Конечно! – подтвердил я. – Это так очевидно…

Вячеслав попросил у меня «Замок воина», который не дочитал ещё Кирилл, обязавшись вернуть мне или Руданскому при первом же запросе.

Я не возражал, Кирилл тоже. Хозяин дома взял книгу и молча ушёл на свою половину. Ясное дело – читать…

Мы же остались втроём. Я рассматривал картину Ольги. А сама художница медленно отпивала из чашки только что заваренный ею чай. Руданский, какое-то время молчавший, и что-то обдумывающий, вдруг сказал:

– Может быть, есть связь и между этой монетой и можжевеловой розеткой из ливадийского дворца?

– Ну да, – сказал я, – это две твои находки. И обе связаны с царской семьёй. А также – с какими-то конкретными действиями самого Николая II… Какие связи тебе ещё нужны?

– Я вот что подумал… Шариде обрела царскую копейку в юсуповском имении, но принесла и спрятала здесь. Я нашёл можжевеловую розетку от царского трона в пределах ливадийского дворца, но перенёс её тоже сюда. Как будто бы специально через разных людей сюда попадают предметы, причём не какие-либо, а именно те, которые прежде побывали в руках Николая II. К тому же, каждый из этих предметов имел определённое отношение к помыслам царя, возможно, к некоторым его тайным проектам.

Спрашивается: почему они попали сюда? Насколько мы знаем, род Романовых ни с этим местом, ни вообще с селом не связан. Скорее всего, никто из них здесь даже не бывал и мимоходом.

Выходит, всё дело в башне Юпитера. Шариде почувствовала её силу. Её же воздействие передалось через шаманку и нам. А там дело техники – мы в разное время перенесли и царскую копейку, и розетку от трона сюда.

– Ты слегка сместил акценты, – сказал я, – от Шариде к башне.

– Да. Просто я стараюсь мыслить… Дело в том, что ещё в момент написания моего романа «Башня Юпитера», я чувствовал, что за всем этим грандиозным проектом прошлого что-то неведомое стоит. Как будто прошлое, образно выражаясь, не просто вглядывается в нас, но ещё и… пытается говорить с нами. Если его услышать, можно многое понять из того, что было раньше. Но не только это…

Понимаешь, здесь, на этом месте, ощущается какая-то перспектива, направленная в будущее. Огромный потенциал, ранее невостребованный. Я это чувствовал всегда и без твоей Шариде. А сейчас мои убеждения лишь окрепли.

Выслушав Кирилла, я подумал: «Может быть, Кирилл и прав. Нельзя зацикливаться на одной Шариде. Надо смотреть шире».

В конце концов, чем больше точек зрения, тем вероятность точного попадания в цель возрастает. А мнение Руданского для меня более чем ценно. Именно он, а не кто-то иной вычислил местонахождение башни Юпитера и решил её восстановить. И не важно сейчас, сам он этого достиг или ему кто-то помогал.

Положив царскую копейку на ноготь большого пальца, я подбросил её вверх, а затем ловко поймал и прихлопнул ладонью.

– Кирилл, скажи – орёл или решка?

– Что?

– Орёл или решка?

– Не знаю…

Я убрал ладонь и посмотрел на копейку.

– Решка!

– И что это значит?

– Пока – ничего…

Я вдруг явственно увидел выбитый на монете год – 1913. Наверное, освещение в комнате сегодня было какое-то особенное. В иные разы цифры этого года с трудом просматривались. А вот сейчас – сами «загорелись».

– Кирилл, а что было в 1913 году?

Руданский внимательно посмотрел на меня.