Царская невеста

Впрочем, сейчас мне это дозволительно. Сейчас мне много чего позволено. Очень многое. Жаль, что физический контакт невозможен, а так хотелось бы влепить вальяжно развалившемуся напротив меня в морду. Ну хоть разочек. Да куда там. Ребятишки, что стоят сзади, не дремлют. Когда щенок начал дергаться, я было машинально подался вперед, и тут же две могучие лапы легли мне на плечи и властно потянули обратно. С такой хваткой не потягаешься. Разве что плюнуть, да и то навряд ли достану – расстояние метра три, если не больше.

Нет уж, мы лучше наверняка харкнем, и точно в морду, только словесно. Если умеючи, то такой плевок куда обиднее будет. Я вздохнул поглубже, но спустя миг вспомнил Воротынского, которому может изрядно достаться за то, что привечал эдакого гостя, и замер. А уж не из-за меня ли и его сюда приволокут?

Правда, по истории, князь вроде бы должен погибнуть только в следующем году, но ведь Иоанн, как все трусы, осторожен и злопамятен. Выслушает меня, отложит в памяти, подождет несколько месяцев, а потом: «Пожалуйте в кутузку, дорогой Михайла Иванович. Тут мне твой фрязин такого наговорил, что уши в трубочку свернулись. А раз он твой ратный холоп, отвечай за собственного слугу». И трепыхаться, пытаясь что-либо доказать, уже бесполезно. Нетушки. Хотя здесь, да изменю я историю. Пришлось разочарованно выпускать воздух обратно.

А в животе уже что-то кольнуло, да так больно, что я чуть не ойкнул. Получается, что времени у меня в обрез, и намного меньше, чем я думаю. Так что же, неужели я умру, ничем не отомстив?! Не дело это. Тогда и впрямь выйдет, что я проиграл. Но какую же гадость выдать, чтоб этой венценосной скотине изрядно поикалось?! Ну же, голова! Выручай! В последний раз тебя твой хозяин просит! Давай, родимая! Но… не сработало. Может, что-то надумалось бы чуть позже, но вмешался царь.

– Ведомо мне, что ты изрядно повидал, – зевнул Иоанн. – Поведал бы, разогнал тоску государя, послужил бы ему в остатний раз.

«Ну и наглец! Это мне, которому осталось час или два жизни, тебя развлекать?! Ах ты ж зараза!» – восхитился я и… стал послушно рассказывать.

Это был шанс на спасение. А заключался он в том, что если я его заинтересую своим рассказом, то он прикажет дать мне противоядие. Не факт, что оно имеется у лекаря, не факт, что он вообще знает, как его приготовить, но все равно шанс появлялся. Единственный, совсем маленький, можно сказать, крохотный, видимый только в микроскоп – все так, но не воспользоваться им я не мог. Тем более никакого унижения. Вот если бы царь приказал мне вылизать ему сапоги – точно плюнул бы ему в морду, а так…

Повествовал я про Новый Свет, живописуя про удивительные тамошние цивилизации. Начал же с того, что, дескать, странствуя по свету, встретился с одним старым дворянином, который и рассказал о своих приключениях в тех землях. Далее пошел краткий пересказ книги «Дочь Монтесумы».

И снова заслушались все, кто был в пыточной. На вошедшего в подвал Бориса Годунова, которого Иоанн посылал с каким-то поручением, царь даже цыкнул, нетерпеливо махнув рукой и приложив палец к губам – мол, не мешай. Лишь когда я завершил повествование, царь спохватился, ткнув пальцем в клепсидру.

– Елисейка! Енто что такое? – зловещим голосом поинтересовался он.

Я тоже посмотрел туда. Ну и что? Да, верхнее отделение на водяных часах опустело, но так и должно быть – чего возмущаться-то? Потом лишь до меня дошло – это ж не вода ушла вниз, а остаток моей жизни, который мне отмерили.

Но тогда почему я до сих пор жив? Промашка? Но вон же лекарь клянется, что отрава должна была сработать строго согласно часам. Капля в каплю.

Ничего не понимаю.

– Не иначе как, государь, господь сего фрязина благодатью осенил, – хладнокровно заметил Годунов, склонившись к Иоанну.

– И собака сдох, – напомнил перепуганный Бомелий.

– А ежели мы его вдругорядь напоим – явит ему господь свою милость аль как? – язвительно поинтересовался царь у Бориса.

– Коль повелишь, отчего ж не напоить, – пожал плечами тот. – Токмо не грех ли это, сызнова бога испытывать? Не осерчает он? – осведомился Годунов. – К тому ж то, что сей фрязин не умышлял супротив тебя, видно уже по одному тому, яко он лихо ратился супротив твоих ворогов. Был бы изменщиком али лазутчиком, нешто полез бы в сечу, а он…

– И то верно, – хмуро кивнул Иоанн. – Давай-ка, Елисейка, спроворь нам доброго медку.

Показалось, или он слово «доброго» произнес как-то особенно? Нет, бесполезно и гадать. Тут вон чудеса поинтереснее. С чего это я выжил? Действительно господь сжалился? Не верю. Не будет он в такие мелочи лезть. Тогда Елисей должок вернул? Тоже не пойдет – пес-то сдох. И как все объяснить? Ну просто голова кругом…

Второй раз я брал кубок из рук Бомелия без страха, но оказалось – напрасно. Едва я допил, как царь чуть не захлопал в ладоши:

– Теперь-то мы тебя точно проверим на милость господню, с тобой она аль как.