Царская охота (СИ)

 Спустившись ниже по течению на километр-другой, Алексей заглушил мотор, достал из широкого чехла обе удочки, разложил их на всю длину и уже собрался закинуть в воду, когда вспомнил, что не приготовил наживку. С досады попытался сплюнуть за борт, но сделал это так неловко, что угодил прямо на туго накачанный борт лодки. Еще более раздосадованный происходящим, он со вздохом зачерпнул ладонью воды из реки и тщательно смыл свой плевок. Причина плохого настроения, как он уже догадался, крылась вовсе не в переменах, встреченных им в некогда хорошо знакомой и любимой старой деревне. И даже не в том, что не застал в живых старика. Все это были события, хоть и не слишком приятные, но понятные и естественные. Тревогу и беспокойство вызвала та странная встреча в райцентре. Он вновь и вновь пытался восстановить перед глазами фигуру стоявшего у банкомата мужчины. Но чем упорнее он пытался ее вспомнить, тем расплывчатее и туманнее она становилась.  И если поначалу он был почти полностью уверен, что перед ним стоял именно Ленька Быков по прозвищу "бычок" – старый и верный студенческий друг и сосед по общежитию – то теперь сомнения стали пересиливать первое впечатление. "Нет, правильно сказал этот мужик – обознался я, о-бо-знал-ся! Просто фигура очень похожа…"

 Он полез в нагрудный карман куртки, вытащил из него небольшую плоскую флягу и, заранее сморщившись, сделал небольшой глоток. Чешская  "зубровка" привычно обожгла глотку и ударила в нос терпким ароматом полыни. Пошарив в рюкзаке, достал большую пластмассовую кружку, зачерпнул из реки воды и крупными глотками с наслаждением выпил. После городской, водопроводной, чистая и прозрачная речная вода показалась особенно вкусной. "Зубровка", тем временем, уже добралась до желудка, обдала его жаром и, всё ускоряя свой бег, вместе с кровью заспешила по жилам. В голове Алексея слегка зашумело, настроение заметно улучшилось. "Ну, и ладно!" – вслух произнес он. – "Теперь можно и рыбалкой заняться!"…

ГЛАВА 6.

 

 Появление в деревне отца Глеба поначалу ничем особым отмечено не было. Ну, разве что одним, на первый взгляд несущественным, но крайне важным для людей сведущих, обстоятельством. Дело в том, что все прежние переселенцы – а на тот момент в деревне проживало уже более десятка семей – прибывали сюда, как правило, либо летом, либо, на крайний случай, ранней осенью. И это было вполне оправдано. Причины, толкнувшие их на столь радикальное решение, могли быть – и, разумеется, были! – разные и в каждом случае свои, уникальные. Но выбор времени и места добровольного ухода от цивилизации всегда подчинялся главному правилу: и время, и место, в первую очередь, должны были позволить людям обеспечить себя  самым необходимым – крышей над головой и пищей для пропитания. Решившиеся на столь рискованный шаг люди отлично сознавали, что помощи теперь ждать будет неоткуда. И, согласитесь, решать эти проблемы в далекой, затерянной в лесах деревушке, значительно проще в теплое время года. Попутно заметим, что именно этим во многом и объяснялись причины, по которым в деревне практически никогда не появлялись "бомжи" в привычном, обыденном значении этого слова. Обитатели городского "дна", как никто другой, понимали, что, даже не имея обустроенного, комфортного места жительства и постоянного источника дохода, выжить в крупном городе несравнимо легче, чем в самой благополучной деревне, где благополучие это создается исключительно собственным и весьма тяжелым трудом.

 Отец Глеб, вопреки всем этим резонным соображениям, выбрал для своего переселения, пожалуй, едва ли не худшее время года – середину весны. Время, когда даже у самых рачительных хозяев зимние запасы подходят к концу, а до появления новых еще весьма далеко.

 Было, впрочем, и еще одно обстоятельство, озадачившее и удивившее жителей деревни, пожалуй, даже в большей степени. Пришел отец Глеб не традиционным и, по твердому убеждению местных жителей, единственным путем – со стороны располагавшейся выше по течению Дедовой Луки. Деревни, хоть и небольшой, но, в отличие от Щукино, благоустроенной и обеспеченной всеми основными благами цивилизации – природным газом и электричеством – и, к тому, же связанной с районным и областным центрами автодорогой. Тем не менее, в Щукино отец Глеб пришел  прямо из густого, малопроходимого леса, простиравшегося на многие десятки километров на юго-запад, вплоть до берегов озера. В советское время вся эта территория числилась государственным заказником и поэтому была практически не заселена.