Царская работа. XIX – начало XX в.

Кроме Г. Бинта к охране заграничных вояжей членов императорской фамилии привлекались и другие известные сотрудники Заграничной агентуры. Охрана высоких особ была делом не столько хлопотным, деликатным и ответственным, сколько выгодным. После спокойно прошедшего визита чины заграничной агентуры, прикрывавшие царя либо его близких, получали наградные деньги, чины и ордена. В 1893 г. Аркадий Гекельман⁴³¹ охранял Александра III в тихом Копенгагене, получив за это большие подъемные, «царский подарок» и орден Данеборга с золотой медалью. Затем он сопровождал императора в Швецию и Норвегию на охоту, также получив за это наградные. В апреле 1894 г. он был командирован в Кобург для охраны наследника-цесаревича Николая Александровича, который отправился туда свататься к Алисе Гессенской, будущей русской императрице Александре Федоровне. Он получил 1000 руб. подъемных и ценный подарок. В 1896 г. Гекельман, превратившись в инженера Аркадия Михайловича Гартинга⁴³², охранял младшего брата Николая II – великого князя Георгия Александровича, на вилле Turbi на юге Франции, около Ниццы. Вскоре он в Братиславе «прикрывал» встречу Николая II с кайзером Вильгельмом II. Гартинг сопровождал царя в Париж, получив за эту миссию орден Почетного легиона, затем в Лондон, получив там орден Виктории, в Дармштате вручили орден Эрнеста. В конечном счете сотрудник заграничной агентуры получил чин действительного статского советника и занял должность начальника берлинской агентуры под крылом Рачковского⁴³³.

С 1906 г. в европейских командировках начали принимать участие и филеры Дворцовой охраны, входившие в отряд полковника А.И. Спиридовича. Целью этих командировок было посмотреть «вживую» на возможных террористов. В марте 1914 г. руководитель заграничной агентуры А.А. Красильников (с 1909 по 1917 г.) докладывал директору Департамента полиции, что «предъявление агентам Дворцовой Агентуры проживающих за границей революционеров представляется в настоящее время более трудным, чем это было в предшествующие годы. В Париже Бурцев ныне проявляет усиленную деятельность, стараясь выслеживать ведущееся наблюдение и установить наблюдательных агентов, для чего сподвижники его Леруа и др., специально обходят улицы кварталов, где проживают эмигранты»⁴³⁴.

Начиная с 1909 г. люди А.И. Спиридовича сопровождали всех особ императорской фамилии в их поездках за границу. Безусловно, особенно тщательно «прикрывались» поездки царя. Летом 1910 г. в Наугейм, где лечилась императрица Александра Федоровна, откомандировали 20 агентов Дворцовой охраны. Во время итальянского визита царя агентов было меньше, поскольку на этом настояла принимающая сторона. При свидании Николая II с членами румынской королевской фамилии в 1914 г. в Констанце число агентов по настоянию румынского правительства довели до 30 человек. Чины Дворцовой полиции во время заграничных визитов действовали в тесном контакте с местными службами безопасности и даже формально передавались в распоряжение полиции данного государства⁴³⁵.

Создатель заграничной резидентуры П. Рачковский «прикрывал» знакомство царской семьи с французским экстрасенсом Филиппом. Для этого Рачковский использовал одного из своих сотрудников – Мануйлова. Встреча Филиппа с царской семьей состоялась в сентябре 1901 г., во время визита Николая II во Францию. Мануйлову поручили встретить француза у входа во дворец и «слегка проэкзаменовать». С первой же встречи Филипп сумел заворожить монархов, и они попросили его обосноваться в России. Его поселили близ дворца, и раз или два в неделю он проводил в присутствии царской семьи сеансы гипноза, занимался пророчеством, опытами из сферы магии. Он гарантировал императрице рождение сына. Когда влияние Филиппа начало приобретать политическое значение, Рачковский собрал на него досье, в котором представил его шарлатаном и авантюристом.

О степени влияния шарлатана на императорскую чету и мотивах смещения Рачковского свидетельствует переписка между императрицей Александрой Федоровной и великой княгиней Милицей Николаевной. Милица Николаевна писала императрице: «Рачковский. Небо определенно требует отставки; если бы дело шло только о м-сье Ф. или даже о е.и.в. кн. – м-сье Ф. этого бы не сказал, предоставил бы действовать, но он не хочет объяснять причин, так как не его роль быть обвинителем. Если поискать, можно найти и тем легче, что бывшие друзья заговорят после отставки. Необходимость». Поскольку «небо определенно требовало отставки» Рачковского, то Александра Федоровна предприняла необходимые шаги и уже вскоре сообщала своей подруге: «Вот приказание Н(ики) на бумаге, которую вы читали. «Желаю, чтобы вы приняли серьезные меры к прекращению сношений Р(ачковского) с французскою полициею навсегда. Уверен, что вы исполните мое приказание быстро и точно»»⁴³⁶. В результате Филипп сохранил привязанность царской четы, а Рачковский лишился своего поста⁴³⁷.