Царская Русь

Казань была взята, вместе с тем освобождено несколько тысяч русских пленников. В полон русским досталось огромное количество татарских жен и детей, а вооруженные люди, по приказу царя, большею частию были избиваемы «за их измены». Убитых оказалось такое множество, что по всему городу не было места, где бы можно было ступить не на мертвого, а около царского двора и по ближним улицам кучи убитых возвышались наравне с городскими стенами; рвы были ими наполнены, а также и те места, по которым уходили последние защитники, т. е. берега Казанки и луг, простиравшийся от нее к лесу. Разумеется, и русскому воинству дорого обошлась эта победа, и оно потеряло во время осады множество людей от болезней и от рук неприятельских.

Иоанн прежде всего возблагодарил Бога за победу и велел петь благодарственный молебен под своим знаменем, на котором было изображение Нерукотворного Спаса. (На том же месте он потом велел соорудить и храм в честь этого образа.) Сюда собрались воеводы и все бояре, с князем Владимиром Андреевичем впереди; потом подъехал и Шиг-Алей. «Буди государь здрав на многие лета на Богом дарованном ти царстве казанском!» — повторяли они, приветствуя государя. Окруженный воеводами и своими дворянами, государь вступил в город и направился к царскому двору. Его встречали победоносные войска с толпами освобожденных русских пленников и кричали: «Многая лета царю благочестивому Ивану Васильевичу, победителю варваров!» Город в разных местах горел. Царь приказал тушить пожары, а все взятые сокровища, пленников и пленниц велел разделить между воинами; себе взял только пленного Едигера-Махмета, царские знамена и городские пушки. После того он возвратился в свою загородную стоянку.

С радостною вестью в Москву к своей царице Анастасии, брату Юрию и митрополиту он отправил шурина своего Даниила Романовича Юрьева. К 4 октября Казань очистили от трупов и государь снова вступил в город. Тут он выбрал место, на котором велел построить соборный храм во имя Благовещения, пока деревянный; потом с крестами обошел городские стены и велел святить город. Затем, приняв челобитье и присягу о покорности от Арских людей и Луговой черемисы, царь оставил здесь своим наместником и большим воеводою князя Александра Борисовича Горбатого, при нем товарищем князя Василия Семеновича Серебряного, и дал ему многих дворян, детей боярских, стрельцов и казаков; а сам 11 октября поспешил отправиться в свою столицу, хотя некоторые опытные бояре советовали ему не спешить отъездом и прежде устроить дела казанские. Он поплыл с пехотою на судах по Волге, а конницу послал берегом с князем Михаилом Воротынским к Васильсурску. В Свияжске воеводою оставлен князь Петр Иванович Шуйский, который ведал и всей Горною черемисою. В Нижнем, кроме жителей и духовенства, государя встретили бояре, посланные приветствовать его из Москвы от царицы, брата Юрия и митрополита. Из Нижнего государь поехал на конях к Владимиру; не доезжая этого города, он встретил боярина Траханиота, который привез радостную весть от царицы Анастасии: у нее родился сын царевич Димитрий. Прежде нежели вступить в столицу, Иоанн не преминул заехать в Троицкую лавру и поклониться угоднику Сергию. Когда государь приблизился к Москве, навстречу ему вышло такое множество народу, что все поле от реки Яузы до посаду едва вмещало людей. Слышались только крики: «Многая лета царю благочестивому, победителю варварскому, избавителю христианскому!» Митрополит, епископы и все духовенство встречали государя с крестами. Царь обратился к митрополиту и ко всему освященному собору с пространным благодарственным словом за их молитвы, с помощью которых он победил неверных казанцев. Митрополит отвечал ему в том же смысле. После сего царь сошел с коня, снял доспех и заменил его царским одеянием; повесил на груди Животворящий крест, на главу возложил шапку Мономахову и пеший отправился за крестами в Успенский собор; здесь со слезами благодарности прикладывался к мощам митрополитов Петра и Ионы. И уже затем вступил он в царские палаты, где обнял свою супругу и новорожденного сына. Бесспорно, это был счастливейший и самый светлый день в его жизни.

8 ноября у царя был пир в большой Грановитой палате для всего высшего духовенства, для многих бояр и воевод. Потом государь раздавал щедрые подарки митрополиту и всем бывшим тогда в Москве владыкам. Князя Владимира Андреевича он жаловал шубами, большими фряжскими кубками и золотыми ковшами. Также всех бывших с ним в походе воинов от бояр и до детей боярских, смотря по достоянию, он жаловал шубами с своих плеч, бархатами на золоте и соболях, кубками, ковшами, конями, доспехами, платьем и деньгами. Торжественные пиры с подарками продолжались три дня, и в эти дни, по счету царских казначеев, деньгами и вещами роздано было на 48 000 рублей, кроме вотчин, поместий и кормлений, которыми государь жаловал особо.