Царская Русь

В отношении к внутренней истории Московской Руси XVI век замечателен попытками Московского правительства оживить древний общинный дух русского народа и дать общинным учреждениям больше самостоятельности в областном управлении и судопроизводстве. Они были вызваны народным неудовольствием и частыми жалобами на притеснения, вымогательства и всякие неправды наместников и волостелей, которые особенно усилились в смутную эпоху малолетства Ивана IV и повлекли за собой умножение воров и разбойников. Попытки эти наглядно выразились в целом ряде губных и уставных грамот. Губные грамоты предоставляют городским и сельским общинам право самим отыскивать воров и разбойников, судить их и казнить посредством выбранных ими губных голов и лучших людей. (Губой называлась часть уезда или волости, собственно судебный округ.) Первые известные нам таковые губные грамоты относятся ко времени боярского управления, которые написаны от имени великого князя Ивана Васильевича, тогда еще малолетнего. Это именно грамоты Белозерская и Каргопольская, помеченные октябрем 1539 года. Они выданы по челобитью самих жителей Белозерского и Каргопольского уездов: жители жаловались на то, что разбойники их грабят, села и деревни жгут, путников на дорогах убивают; причем имеют притоны у разных людей, которые принимают от них награбленную рухлядь, а великокняжие приставы и сыщики своей волокитой и вымогательствами причиняют жителям большие убытки. Вняв этим жалобам, грамота поручает всем жителям уезда, князьям, детям боярским, всем служилым людям и крестьянам, с общего совета, выбрать на каждую волость человека три или четыре из детей боярских грамотных в губные головы, да к ним прибрать старост, десятских и человек пять-шесть лучших крестьян. Эти выборные власти пусть разыскивают как самих разбойников, так и их пристанодержателей, подвергают их пытке и затем уличенных пусть бьют кнутом и казнят смертью, а имущество их выдают пограбленным; о чем потом посылают списки в Москву к боярам, «которым разбойные дела приказаны» (т. е. в Разбойный приказ). В 1541 году губная грамота дана была Пскову по жалобе псковичей на правосудие и вымогательства наместников. Тогда же начали давать подобные грамоты и по другим городам. В царском Судебнике 1550 года (по статье 60-й) постановляется уже общим правилом, чтобы наместники «ведомых разбойников» отдавали на суд губным старостам; а «старостам губным, опричь ведомых разбойников, у наместников не вступаться ни во что». Тут губные головы названы старостами, и это последнее название за ними осталось, а лучшие люди, выбираемые им в помощь, получили название целовальников — общее тогда название для всех выборных людей, приставленных к какому-либо делу и целовавших крест, т. е. приносивших присягу в добросовестном исполнении порученного им дела.

Московское правительство в своем распоряжении идти навстречу народным желаниям не ограничилось утверждением и распространением губных учреждений, но пошло и далее. Приблизительно в ту же эпоху юности Ивана IV, в эпоху влияния Сильвестра и Адашева, оно попыталось совсем отменить своих наместников и волостелей и поставить на их место земские учреждения, т. е. дать земским общинам почти полное самоуправление. Уставные грамоты на такое самоуправление давались сначала по просьбе самих жителей. Некоторые посадские и крестьянские общины присылали в Москву своих уполномоченных с челобитной грамотой, в которой излагались жалобы на великокняжих кормленщиков, т. е. наместников и тиунов; от их насилий и вымогательств, а также от татей и разбойников многие жители «разбрелись порознь», станы и волости пустели, а наместники с их тиунами, праветчиками и доводчиками продолжали взимать сполна свои кормы и всякие поборы с оставшихся посадских людей и становых или волостных крестьян. По челобитью жителей, Московское правительство от имени царя и великого князя Ивана Васильевича отменяло у них наместников и тиунов, вместо которых разрешено приписанным к известному посаду жителям выбирать по нескольку лучших людей, которые назывались излюбленными головами или старостами и ведали все те дела, которыми прежде ведал наместник, т. е. творили суд и расправу, собирали установленные пошлины и оброки и сами отвозили их в Москву. При мирских разрубах и разметах этих пошлин и оброков в севернорусских областях обыкновенно единицей обложения у крестьян служила обжа, а у посадских — двор, которые приравнивались друг к другу. При сем земские общины отнюдь не были избавлены от наместничьих и тиуновых кормов и поборов. Только эти кормы и поборы были переложены на деньги и доставлялись в Москву вместе с государевыми оброками. В помощь излюбленным головам и старостам для исполнения полицейских обязанностей выбирались сотские, пятидесятские и десятские, а для суда и денежных сборов выбирались к ним так наз. целовальники; письмоводство вел при них земский дьяк, также выбранный общиной или миром. Все сии власти, собранные вместе, составляли земскую избу.