Царская служба (СИ)

— Вот же…! — незамысловато выругался Поморцев, а Лахвостев только покачал головой.

— Правда, я тут одного пока никак не пойму, — так, устрою-ка я кратенький, на минутку буквально, сеанс самокритики…

— И чего же? — Поморцев успел спросить первым, Лахвостев заинтересованным выражением лица поддержал вопрос.

— Откуда Буткевич брал деньги на скупку этого добра? Ладно, за полудневские бриллианты он пулями и тесаком заплатил, но остальное-то покупал за деньги!

— Значит, мздоимствовал, не иначе, — блеснул логичностью ответа Поморцев. Да кто бы спорил! Но, вот же незадача, мне же теперь еще и с этим разбираться… Ведь ни разу, ни разу пока так и не попадались мне признаки того, что Буткевич брал взятки. Плохо смотрел? Или хорошо спрятано? В общем, правило наказуемости инициативы и на сей раз сработало с неумолимой неотвратимостью. Или неотвратимой неумолимостью? Да хоть с чертом лысым, главное — сработало! Ох, кто ж меня за язык-то тянул? Так хорошо начинался день и так погано заканчивается…

Так. Стоп. Попробую внести в конец дня хоть сколько-то смысла. Сюда меня сорвали, когда я открыл для себя еще одну сторону служебной жизни урядника губной стражи Буткевича — красивый и разборчивый почерк, из-за которого ему часто приходилось выполнять работу писаря. А раз так, и раз я сейчас в городской губной управе…

— Афанасий Петрович, — обратился я к Поморцеву, — если уж я к вам сюда попал, мне бы дело об убийстве Аникина посмотреть.

— Так в Крестовой управе список с него есть, — не понял моего рвения Поморцев. — Завтра там и посмотрите. А сегодня в честь отступления неприятеля все по домам!

— Там, Афанасий Петрович, именно что список, — ну вот, я тут, понимаешь, поработать хочу, а меня домой гонят. — Мне подлинник нужен.

— Надеюсь, Алексей Филиппович, ничего срочного вы там вычитать не хотите? — с подколкой спросил Поморцев.

— Нет, срочного — ничего, — ответил я.

— Вот и чудненько! Значит, завтра, все завтра!

Поспорить, конечно, хотелось. Очень хотелось. Но я не стал. Завтра? Пусть будет завтра. Предвидение говорило, что завтра я могу узнать всё. Э-э-э, не понял — что значит «могу узнать»?! То есть могу и не узнать, что ли? Ну, бардак, уже родное предвидение загадки подкидывает… Ну и ладно. Завтра разберусь. Ради такого подождать до утра — да не вопрос!

Глава 24. На пороге разгадки

— Это как же? — не понял Лахвостев.

— Вот смотрите, Семен Андреевич, — пустился я пояснять. — Что мы с вами ищем? Мы ищем упоминание о таком действии, совершенном Буткевичем при исполнении своей службы, которое можно истолковать как его встречу с маньяком. То есть, стоял, к примеру, Буткевич в оцеплении да приложил плашмя тесаком какого-то проныру, пытавшегося через то оцепление проскочить. Проныру того забрали в холодную, потом допросили на предмет выяснения да и отпустили на все четыре стороны, потому как никакого воровства за ним не числится. Или же безо всякого оцепления был Буткевич послан арестовать некоего подозрительного человечка да привести его в управу. Человечка потом тоже отпустили, но запись о нем осталась. Причем и оцепление, и арест подозрительного человечка должны иметь хоть какое-то, хоть самое малое касательство к поискам маньяка. Если бы нечто подобное мы нашли, это был бы для нас повод снова взять того проныру с тем человечком да допросить их уже по-нашему. Ведь так?

— Так, Алексей Филиппович, — сдержанно кивнул Лахвостев, пока явно не улавливая, к чему я его подвожу.

— Но все это обстоятельства, в которых Буткевич действовал бы строго по закону, — уточнил я.

— Именно, — подтвердил Лахвостев.

— Так вот, Семен Андреевич, раз мы ничего такого не нашли, это вовсе не значит, что ничего и не было. На самом деле мы не нашли никаких случаев, где маньяк и Буткевич могли бы пересечься при совершении Буткевичем действий законных, — на последнее слово я сильно нажал голосом. На лице моего начальника появились первые признаки понимания, и пора было показывать ему мои выводы, пока он до собственных не додумался.

— Но, как показал разговор с Хабибуллиным, Буткевич мог совершать и незаконные, — тут я снова нажал голосом, уже на слово «незаконные», — действия. Ту же скупку краденых драгоценностей, например. Или даже убийства, как в случае с шайкой Рюхина. И вот эти-то его действия в служебные бумаги губной управы уже никоим образом не вписаны.

— И вы хотите сказать… — ага, сообразил-таки. Оно и понятно — все-таки кто попало до майора государева надзора не дослужится.

— Да, — кивнул я. — Я хочу сказать, что пересечься Буткевич с маньяком вполне мог и незаконно. Более того, я уверен, что не просто мог, а так оно и было. И только по одной этой причине мы такого пересечения до сих пор не обнаружили.

— И каким же образом такое могло бы произойти? — Лахвостев явно заинтересовался моими выводами.