Царская свара (СИ)

За спиной раздался мелодичный женский голос, выведший Ивана Антоновича из размышлений. Он обернулся — так и есть, статс-дама его Двора, которого пока попросту нет, бригадирша Мария Семеновна, супруга Римского-Корсакова, урожденная княжна Волконская. Чуть за тридцать лет годами, немножко полненькая, в платье согласно эпохе — широкий подол с кружевами, обширное декольте, демонстрировавшее весьма аппетитные, не тронутые загаром молочного цвета полушария. Корсет туго стягивал грудь и талию, что та казалась осиной.

— Ой, простите меня великодушно, государь. Мы женщины бываем порой такими глупенькими, что не видим, как отрываем от важных дел. Я хотела спросить какие блюда вам сготовить к обеду — вы вчера сказали, что хотели бы разделить трапезу с дамами. Я всецело к вашим услугам, великий государь, и буду рада выполнить любое ваше повеление!

Княжна выполнила книксен, присев и демонстрирую в поклоне сокровища, что уже не закрывала ткань по краю декольте. Иван Антонович узрел большие розовые овалы с торчащими сосками — неожиданно он почувствовал, что начал возбуждаться от зрелища. К своему немалому удивлению, пробил холодный пот, а от приятного женского голоса с волнительной хрипотцой и придыханием его бросило в краску. И тут же «реципиент», столько часов молчавший, начал бессвязно двигать руками, то хватаясь за обшлага, то за края распахнутого по военной моде мундира.

— Княжна… Я буду… рад пообедать с вами, — голос стал чужим, немного заикался. От нахлынувшего волнения его заметно затрясло. Княжна, совершенно не обращая внимания на застывших неподалеку лейб-кампанцев, подошла к нему близко и цепко ухватила под локоть так быстро и умело, будто всю жизнь такое с ним делала.

— Государь, смилуйтесь надо мной, несчастной, изнывающей от любопытства. Покажите мне «секретный каземат», в котором столько лет томили ваше императорское величество. Простите, что осмелилась вас об этом попросить. Нет, если там сокровенная тайна, то я не смею вас просить о столь важном для вас разрешении, — негромкий шепот ворвался прямо в душу, ухо опалило теплое дыхание, а локтем он почувствовал прижавшуюся мягкую грудь. Устоять от такой просьбы было невозможно, Иван Антонович с несказанным удивлением осознал, что ответил не своим голосом, будто проблеял, не в силах сдержать нахлынувшее мутной волной возбуждение. Видимо, мозг перестал контролировать свое молодое тело, которое буквально затрясло как в тропической лихорадке.

— Пойдемте, княжна — караул нас пропустит.

— Вы шутите, государь, кто же осмелится встать перед вами на дороге и запретить, — от веселого мягкого голоса женщины, от тесного касательства локтя, молодой человек буквально взмок, вдыхая аромат от ее волос, замысловато убранных. И через минуту удивился, оказавшись внутри цитадели, пройдя через небольшие ворота по мостику, которые тут же закрылись за его спиной. Охранники брали ружья «на караул» — и он понял, что сейчас не он ведет даму, а та его, с целеустремленностью японского камикадзе, увидевшего американский авианосец.

— Как здесь темно, государь, страшно, — женщина вцепилась клещом в его руку, когда они вошли в «секретный каземат» — бойница была закрыта ставней, через щели досок просачивался солнечный свет, отражаясь тремя полосками от камня.

— Тут, наверное, уйма крыс, — в голосе Марии Семеновны прорезался страх, в поисках защиты она так прижалась к Ивану Антоновичу, что тот почувствовал себя античным героем.

— Успокойтесь, вы под моей защитой, княжна. Никто вас не обидит. Видите на площадке темные пятна? Это кровь преданного мне сержанта, что погиб у двери, но не пропустил людей из Тайной экспедиции, что хотели меня убить. Успел задвинуть засов, хотя те стреляли через дверь, а потом пытались ее выломать! Но подпоручик Мирович успел с лейб-кампанцами ворваться в башню!

К его удивлению, Мария Семеновна внимательно осмотрела пятна и дверь, потрогала тонким пальчиком пробоину от пули, потом нашла след рикошета свинца от стенки. А затем нашла на ступеньке расплющенную пулю, которую тут же спрятала, да так ловко, что Иван Антонович даже заметить не успел — куда-то в корсаж, известное вместилище всех женских секретов. Ее ладошка, такая нежная, обожгла пальцы прикосновением, и он внезапно охрипшим голосом произнес:

— А вот здесь капитан Чекин пытался убить меня шпагой, но клинок сломался. И он напал на меня аки лютый зверь, мы бились на этих ступенях, потом я его свалил на каменный пол, там, где горит свеча. Видите, какое там было кровавое пятно — то след нашей схватки!

«Что ты несешь! Кто тебя за язык тянет? Ты что еще не понял, как бабы телков разводят на информацию?!»

Мысленный вопль бывшего следователя оборвался — сейчас совсем не он владел этим телом и языком. И тут женщина покрыла пылкими поцелуями его ладонь, от прикосновения нежных губ замерло сердце. А Мария Семеновна прижала его ладонь к своей полуобнаженной, трепетно вздымающейся от дыхания груди.

— Я так волнуюсь за вас, государь! С ума схожу от переживаний! Вас не ранил этот злодей?