Царская жизнь или непутевые заметки Царицы (СИ)

Но не родился ещё тот русский, которого бы не увлёк разговорами или вопросами мой муж.

— Тут нужен особый подход! — заглянув на соседнюю виллу, где в бассейне плескалась русская семья: папа, мама и двое детей дошкольников, — сказал муж, а сам стал собираться на пляж.

Каков был план — я уже узнала вечером, когда мы возвращались на виллу. Он попросил включить в машине «Седую ночь». За весь путь от ресторана до виллы мы пять раз прослушали эту песню. И каждый раз — как первый, простигосподи.

— Это экзамен! — объяснил мне муж, подъезжая к дому. — Если наши новые соседи не выйдут на ЭТУ песню, то на фиг они нам нужны?

Видимо он представлял себе, что они как услышат Шатунова — сразу выбегут как цыгане на "ай на нэ" и пустятся в пляс.

Никто даже из окошка не выглянул. Мне даже показалось, что они поплотнее закрыли все окна и попросили Боженьку чтобы наши соседские тропы не пересекались.

Муж на секунду расстроился. Но как только начался припев, он под свой замечательный баритон "и снова седая ночь…" начал петь и танцевать. Затем припарковал кабрик, закрыл крышу, зашёл в дом и сказал:

— Это песня всех времён. И народов. А если русские не хотят танцевать и подпевать, то никакие они не русские!

Вечер прошёл, как обычно, в узком, семейном кругу. Соседи были наказаны и не имели чести познакомиться с Царём.

А утром я услышала, как муж разговаривает с соседом. Я спустилась вниз, сделала себе кофе, а русская речь у бассейна все лилась и лилась. И в основном, лил ее не мой муж, а русский сосед.

Через минут 15 муж зашёл в дом и сказал:

— Нет. Они нам не подходят! Он такой хвастун!

— Как ты? — уточнила я.

— Да! Зачем нам второй балабол?

Вот как можно не любить такого самокритичного мужчину?

Порой я думаю, что лучше б меня не было.

И потом понимаю, что лучше меня и нет.

Это поездку я организовала плохо!

Просто ужасно. Это не я так думаю, это слова моего мужа.

Самое первое — дочка приехала в аэропорт на грязной машине. Я ей заранее не напомнила, что автомобиль следует помыть. Пока муж впихивал вещи в грязный багажник, дочка мне сказала:

— Вообще-то, я только что с мойки! Ее полтора часа мыли!

— Не думаю, что нам стоит об этом говорить папеньке. — Посоветовала я.

— Конечно нет! Скажет, что мы бросаем деньги на ветер и кормим лентяев.

Во-вторых, я не предупредила мужа, что движение в ЮАР левостороннее и поэтому он выехал на встречку. И не важно, что человек прожил тут десять лет! Это ещё хорошо, что машин поблизости не было. Хорошо мне, я же тут виновата, но так как аварии не произошло, то не очень сильно.

В-третьих, дочка делала шопинг и не купила ему кукурузу. Я виновата, что не сказала ей купить кукурузу. И ещё в том, что не догадалась, что муж соскучился по кукурузе. Потом он ещё соскучился по пиву, по мясу (но не тому, что купила дочка) и сыру (тоже не тот)!

В-четвёртых, я раскормила кошку Лизу. Ну, не я, прям, а дочка, а дочь ведь моя. Поэтому я раскормила.

В-пятых, пруд с рыбками, куда он «угрохал кучу бабок» не оправдал его ожиданий! Рыбки не встречали его у бортика и не кричали «Thank you, God, for our beautiful life” хотя, могли бы, иждивенцы, и на русском заучить фразу: «Да здравствует Царь!»

Ну а про поездку в Кейптаун даже писать не буду. Там прокол на проколе и пингвины, гады, даже не улыбнулись мужу! Какие жестокие и высокомерные твари!

Конфликтные люди размножаются спорами

В Кейптауне у нас завёлся синхронист.

Когда трое из четверки в нашей семье хотели спать — он хотел «говорить по душам», потому что «он весь год скучал и ждал этого дня», вернее этой 37 минуты в 5 утра. Или 49 минуты в 23 часа.

Но все равно трое из квартета в это время хотели спать, а тот один — общаться.

И ещё он постоянно жаловался и просил:

— Мы же группа! Мы должны все делать синхронно! Понимаете?

— Понимаем! — отвечала троица, — давайте будем синхронно спать!

Но нет. Этому синхронисту надо было делать синхронно все, кроме спать.

А однажды ему захотелось поплавать. Ему говорили, что вода в Кейптауне холодная, меньше девяти градусов по Цельсию. Но синхронисту хотелось плавать!

Троица стояла на берегу, смотрела как этот «соло» раздевается и думала. В основном о синхрофазотроне. И ещё о том, что трио лучше квартета. Потом ещё немного о том, что есть разные люди и в этом, наверное, кайф — понимать, что ты нормальный! А синхронист жаловался на свой квартет, на каждого в отдельности из этого квартета и раздевался.

А потом синхронист остался в одних плавках и пошёл в воду. В ту, которая меньше девяти по Цельсию.

Он шёл, шёл, иногда оглядывался и смотрел на оставшуюся на берегу троицу, а когда вода обожгла его щиколотки — он пошёл назад к трио и сказал:

— Хорошо! Хорошо! Вы меня сломали! Вы не хотите все делать синхронно! Тогда каждый пусть делает так, как он хочет!