Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

Пострадали и дворцы в пригородах Петербурга. Правда, приводя фрагменты воспоминаний очевидцев этих эксцессов, следует делать очень серьезную поправку на политизированность того времени, когда авторы многочисленных воспоминаний, осознанно или неосознанно работали на миф «о зверствах большевиков». Так, хранитель Гатчинского дворца-музея граф В.П. Зубов в отчете за 1918 г. писал: «в ночь с 1 на 2 ноября, после исчезновения А.Ф. Керенского, в Кухонное каре дворца прибыло около 400 матросов, а вскоре появились солдаты и красногвардейцы и сразу же начался длившийся более недели разгром дворца, ломалась ценная мебель, отрезались занавеси, пачкались царапались и резались картины, взламывались двери».⁹⁸⁵ Если привести не литературный, а документальный список утрат Гатчинского дворца в ноябре 1917 г., то он сводился к следующему: «Был изрезан портрет Елизаветы Петровны, украден эскиз работы Рубенса «Сусанна и два старца». Всего украдено три картины и три миниатюры, несколько вышивок конца XVIII века, украдены золотые часы и золотой портсигар Александра II и еще ряд предметов. В целом же все движимое имущество дворцов удалось сохранить».⁹⁸⁶ Хотелось бы обратить внимание читателей на последнюю фразу документа: «В целом же все движимое имущество дворцов удалось сохранить». Это очень показательная фраза, которая полностью перечеркивает «литературные» воспоминания о том, как несколько сотен революционных солдат и матросов грабили Гатчинский дворец. Кроме этого, эскиз Рубенса мог привлечь внимание только знатока, а отнюдь не малограмотного матроса или неграмотного солдата. Следует помнить, что слова «об издержках» любой революции – это не красивый оборот, а реальность. Такая же реальность, как разграбление сокровищницы французских королей в ходе Великой Французской революции.

Взятие власти в Москве большевиками было связано с серьезными боями и артиллерийским обстрелом Кремля. Однако ценности, хранимые в Оружейной палате, никак не пострадали. Часть интеллигенции во главе с A.M. Горьким крайне болезненно восприняла факт артиллерийского обстрела Московского Кремля. Поэтому для выявления урона архитектурным памятникам Кремля из Петербурга в Москву выехала специальная комиссия.

В состав комиссии, отправившейся в Москву, вошел главный хранитель Эрмитажа академик Я.И. Смирнов. Одной из главных задач академика было выяснения степени сохранности коронных драгоценностей. После осмотра Оружейной палаты Я.И. Смирнов телеграфировал в Смольный уже по дороге домой: «Все цело».⁹⁸⁷

Надо сказать, что большевики в условиях полного развала армии на фронте моментально возобновили вывоз художественных ценностей из Петрограда в Москву. Прежде всего в Москву вывозили самое разное дворцовое имущество. Руководил операцией «по сосредоточению ценностей из дворцов Петрограда» гражданский комиссар Кремля П.П. Малиновский. К середине ноября 1918 г. в Москве в Кремлевском дворце собралось значительное количество самого разнообразного императорского и великокняжеского имущества.

Конечно, при эвакуации сокровищ, которыми Петроград был буквально «набит», «потери» оказались огромными. Случалось и обычное разгильдяйство, было и традиционное воровство.

Например, комендант Московского Кремля балтийский матрос П.Д. Мальков упоминает, что после переезда советского правительства в Москву ему на вокзале буквально навязали ящик Наркомата иностранных дел, в котором были «золотые кубки, позолоченные ложки, ножи и еще что-то в этом роде». Выяснилось, что это банкетные сервизы Наркомата иностранных дел. Ящик, в котором они находились, при разгрузке эшелона просто забыли. Мальков забрал ценности в Кремль и после того, как за ними так никто и не явился, он сдал ящик в Оружейную палату.⁹⁸⁸ То, что Мальков взял ящик с золотой посудой – это случайность, закономерностью была бы его бесследная пропажа…

После начала Гражданской войны в России и даже после переезда Совета народных комиссаров в Москву (март 1918 г.), большевикам было не до императорских регалий и коронных бриллиантов. Поэтому, вплоть до весны 1922 г. восемь ящиков с регалиями и коронными бриллиантами, благополучно пролежали в Оружейной палате, заваленные другими ящиками, перевезенными из Петрограда в сентябре 1917 г.

Решение об использовании «ювелирного потенциала» Оружейной палаты стало частью политики советского правительства в 1921 г. К этому времени, после взятия белого Крыма в ноябре 1920 г., фактически закончилась Гражданская война. В 1921 г. советская власть оказалась перед лицом острейшего политического кризиса, проявившегося в Кронштадтском восстании и восстании крестьян в Тамбовской губернии. Эти события вынудили большевиков отказаться от политики военного коммунизма и провозгласить новый курс, выразившийся в переходе к новой экономической политике. В этом же 1921 г. Поволжье поразил страшный голод, послуживший поводом для массового изъятия церковных ценностей.