Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

Список со всей очевидностью показывает довольно быстрое изменение женской ювелирной моды. Если ювелирные букеты и прочая «флора» были в моде вплоть до начала XX в. (вспомним ювелирные букеты мастеров фирмы К. Фаберже), то аграфы, опахала и бриллиантовые эполеты к середине XIX в. совершенно выходят из моды. Также выходят из моды массивные ювелирные комплекты под названием «уборов», которые составляли основу многих ювелирных коллекций XVIII в. Надо заметить, что «бриллиантовая составляющая» в приданом Александры Павловны звучит более отчетливо, чем в многоцветном (по разнообразию камней) приданом Ольги Николаевны. Это вполне объяснимо, поскольку бриллиант был главным камнем «бриллиантового» XVIII в. Заметим, что к середине XIX в. часы превращаются в достаточно обыденную вещь и их перестают включать в приданое.

В качестве более скромного примера приобретения ювелирных коллекций Кабинетом Е.И.В. можно привести историю с покупкой ювелирной коллекции графини Софии Львовны Шуваловой, урожденной Нарышкиной. Эта история интересна по ряду соображений. Прежде всего мы можем увидеть, что конкретно входило в ювелирную коллекцию знатной придворной дамы. Ведь в мемуарных свидетельствах, как правило, упоминается только о «блеске бесчисленных камней», но деталей, естественно, нет. Кроме этого, в этой истории присутствуют детали того, как Кабинет приобретал коллекции ювелирных вещей у стремительно нищающего дворянства в период великих реформ Александра II.

История эта началась в мае 1867 г., когда графиня С.Л. Шувалова предложила Кабинету приобрести «если возможно, для Кабинета Его Величества» свою коллекцию «бриллиантовых и золотых вещей». Чиновники Камерального отделения по получении вещей выполнили их оценку²⁰² (см. табл. 22).

Таблица 22

Как видим, чиновники «брали все», за исключением одной незначительной по цене вещи «брошь с бриллиантами: всевидящее око» за 244 руб. Коллекция драгоценностей «потянула» на 38 958 руб. Рачительный министр Императорского двора В.Ф. Адлерберг, прекрасно понимая, что коллекцию оптом никто не купит, «дал добро» на покупку коллекции только за 34 000 руб.

Финансовую сторону сделки курировал всесильный при Александре II начальник Контроля Министерства Императорского двора барон Карл Карлович Кистер. 29 мая 1867 г. он направил записку Николаю Михайловичу Петухову, одному из чиновников Камерального отделения, с вопросом: «Выгодно ли было бы для Кабинета Его Величества приобретение бриллиантовых вещей, доставленных 12 мая от г. Министра Императорского Двора и оцененных в Кабинете в 38 958 руб.».²⁰³ Н.М. Петухов немедленно известил барона о том, что «бриллиантовые вещи оценены близко к существующим ныне в торговле ценам на драгоценные камни и приобретение их для Кабинета Его Величества, по оценке, для него было бы небезвыгодно».²⁰⁴

В результате у графини С.Л. Шуваловой за 34 000 руб. приобрели 34 «бриллиантовых и золотых предмета». Чиновники Кабинета, сами оценив вещи в 38 958 руб., уплатили графине только 34 000 руб. Незатейливая «маржа» Кабинета на этой не очень хлопотной сделке составила 8958 руб.

Естественно, предметы для ювелирной коллекции Кабинета покупались с большим разбором. Для иллюстрации этого утверждения приведем короткую историю, относящуюся к лету 1890 г. Началась она после того, как весной 1890 г. на ювелирный рынок Берлина поступили драгоценности одного из умерших членов германской императорской семьи (в документах упоминается «кайзер Пауль»). О готовящейся распродаже драгоценностей Петербург немедленно известил российский посол в Берлине Павел Андреевич Шувалов (телеграмма от 7 мая 1890 г.). В ответ последовало распоряжение министра Императорского двора графа И.И. Воронцова-Дашкова прислать по возможности драгоценности в Петербург или на худой конец их фотографии. П.А. Шувалов выполнил просьбу министра, и уже 30 мая в Петербург доставили «ящик с ценностями» из Берлина. Видимо, все ценности выслать не удалось, поэтому к «ящику» приложили три фотографии. Судя по приложенной описи, в ящике содержалось 5 предметов, на общую сумму в 509 960 германских марок.²⁰⁵ Эти «бриллиантовые вещи» министр Двора представил Александру III в петергофской Александрии 2 июня 1890 г. Однако императору они «не пришлись», и вопрос о «приобретение этих ценностей оставлен без последствий»,²⁰⁶