Царские дети и их наставники

Из числа последних наиболее частыми гостями царских детей были — Владимир Адлерберг, принц Адам Виртембергский, Фитингоф, Панаев, два брата графы Завадовские, графы Апраксины, два брата Ушаковы (сыновья кавалера Ушакова) и племянники кавалера Ахвердова. Ушаковы и Ахвердовы приходили попеременно в те дни, когда были дежурными их дядя или отец. Из всех этих товарищей особым расположением Николая Павловича пользовался Владимир Адлерберг.

Но самыми лучшими друзьями и участниками его игр были брат Михаил и сестра Анна.

С первым он тешился военными играми: они вместе строили крепости (в комнатах — из стульев, в саду — из земли), атаковали их своими солдатами и впоследствии, когда прошёл отмеченный выше их страх к выстрелам и огнестрельному оружию, стреляли по ним из пистолетов. У Николая Павловича до того было на уме все военное, что когда он строил дачу или дом из стульев, из игрушек или из земли для няни Лайон или для других гувернанток, — то всегда считал нужным укреплять эти жилища пушками «для защиты».

В характере мальчиков замечалась значительная разница: насколько старший любил строить, укреплять, любил рисовать модели крепостей и построек, настолько младший питал удивительное пристрастие к разрушениям и уничтожению воздвигнутых Николаем сооружений. Михаил Павлович отличался с детства остроумием, насмешливостью, наружным блеском и ловкостью; Николай Павлович, будучи лишён всех этих качеств, держал себя вне игр всегда серьёзно, задумчиво и несколько властно. Он, точно чувствуя своё внутреннее превосходство над сверстниками и братом, постоянно в играх оставлял за собою начальствование и командование и с самоуверенностью хвалил одного лишь себя. Подстрекая брата к насмешкам по отношению окружающих, он, когда доходило дело до него лично, не сносил никакой шутки, казавшейся ему обидною. Поэтому его игры с товарищами часто переходили в драку и редко заканчивались миролюбиво.

Он был до крайности вспыльчив и неугомонен, когда что-нибудь или кто-нибудь его сердили и выводили из себя. Что бы с ним ни случилось, падал ли он, или ушибался, или считал свои желания неисполненными и себя — обиженным, он тотчас начинал браниться, рубил своим топориком барабан, игрушки, ломал их, бил палкой или чем попало товарищей игр, несмотря на всю привязанность к ним.

Раз, еще при жизни отца, когда он, испуганный пушечной пальбой, спрятался за альков и когда маленький Адлерберг, отыскав его там, стал над ним насмехаться, как над трусом, он с такою силою ударил своего друга ружейным прикладом, что у того навсегда остался от этого удара след.

Ссоры великих князей были не долговременны. Обыкновенно их разлучали, зачинщика или виноватого ставили в угол или на колени; отсылали на день в его комнату, где он должен был пить чай или ужинать один; сажали посреди комнаты на целый час на стул, а иногда, для устыжения Николая Павловича за дурное поведение перед посторонними, его заставляли являться перед каким-нибудь посланником при короткой шпаге его брата. Наказания эти и разлука вели, однако, часто к тому, что наказанный вызывал сожаление своих товарищей и желание с их стороны заступиться за него.

Минуя мелкие ссоры и драки, столь обычные в детском возрасте, должно заметить, что, в общем, младшие дети Марии Феодоровны жили между собою дружно, любили друг друга, причём особенною нежностью отличались отношения братьев между собою. Эта трогательная нежность доходила до того, что когда один из них бывал болен, то другой ни за что не хотел выходить из своей комнаты, даже на приёмные вечера императрицы, где обыкновенно бывало очень весело. Равным образом братья при ссорах, потасовках с сестрою Анною Павловною всегда брали сторону друг друга, но не сестры.

Несмотря на отмеченную разность в характерах, они как нельзя более сходились в одном, а именно, во вкусах ко всему военному. Нередко по утрам один из них ходил будить другого, надев гренадерскую шапку, с алебардою на плече, для рапорта. Иногда же, подражая часовым, которых всегда во дворце было немало, они по целым часам стояли на часах и даже, случалось, для этой цели, несмотря на строгий запрет наставников, вскакивали ночью с постелей и становились с ружьём у плеча на караул.

С сестрою их игры носили более мирный характер. Анна Павловна всего более любила представлять императрицу. Для этого братья устраивали ей карету из стульев, великая княжна садилась сюда, а они скакали по сторонам верхом на воображаемых конях, как бы конвоируя катающуюся императрицу. После коронации Александра I у детей, побывавших в Москве, осталось в памяти воспоминание о тогдашних пышных празднествах, и потому они часто представляли коронацию. Императрицу представляла Анна Павловна, а императора, по обыкновению, Николай Павлович. Они навешивали на себя все куски материи и платья, какие только можно было найти в их гардеробах; для изображения же бриллиантов срывали с люстры стеклянные украшения. Эти фантастические костюмы и должны были заменять собою пышные коронационные одеяния — мантии, короны и проч.