Царские дети и их наставники

   Несложен был курс наук Петра. Главным предметом было умение читать и запоминать наизусть прочитанное из Часослова, Псалтыри, Деяний апостолов и Евангелия. Кроме этого, его обучали также и письму, к чему приступили, когда царевичу пошел уже восьмой год. Петр Алексеевич учился прилежно, охотно и легко. Самое учение происходило на особом учительном налое, вышиною 1 1/2 арш. и обитом атласом с галунами на мягкой подкладке. Вскоре царственный ученик превзошел книжное учение и поражал всех, знавших его, толковым чтением Евангелия и Апостола, которые выучил даже сплошь наизусть. Благодаря постоянному затверживанию на память, последняя, и без того богатая от природы, удивительно развилась и окрепла. В дальнейшей своей жизни и деятельности Петр особенно удивлял приближенных именно громадностью памяти, которая позволяла ему сохранять в уме самые мельчайшие события и обстоятельства, что, конечно, для всякого правителя является могучим пособием в государственных делах.

   К чести Зотова следует отметить, что он не ограничил, однако, своего учительства такими несложными предметами, как простая грамотность и учение священных книг наизусть. Он, в пределах своих средств и познаний, сумел расширить программу преподавания, введя сюда и побочные предметы, которые являлись для того времени педагогическим новшеством.

V.

   В праздничные дни Зотов рассказывал царевичу истории о жизни храбрых и премудрых царей, показывал книги с кунштами, т.е. рисунками; такие книги назывались тогда "потешными", главное назначение коих была забава, увеселение детей. Вот из этих-то "потешных книг" умный наставник и сумел сделать полезное применение для своих классных занятий с учеником. Он попросил Наталью Кирилловну поручить опытным и искусным художникам составить раскрашенные тетради ("училища") и книги, по образцу имевшихся в царской библиотеке заграничных иллюстрированных изданий. Наталья Кирилловна охотно исполнила просьбу учителя, и ему были выданы "книги с кунштами и всея России книги с рисунками градов, и книги многих знатных во вселенной городов". По этим книгам живописцы сусальным золотом и яркими красками разрисовали листы, с изображением на них разных городов, палат, зданий, армий, кораблей, воинских учений и битв. К этим иллюстрациям, сделанным занятно и разнообразно, присоединен был и текст, т.е. повествование о том, что изображено на картинках. Такая же картина была изготовлена по астрономии, с показанием двенадцати месяцев и с изображением течения небесных тел. Все эти листы были размещены по стенам разных комнат, и, когда царевич уставал учиться или начинал скучать, Зотов, взяв его за руку, водил по комнатам, подводил к той или другой картине и рассказывал разные достойные внимания исторические события, например: "о блаженных делах родителя его, царя Алексея Михайловича, и царя Ивана Васильевича, храбрые их военные дела и дальные, нужные походы, бои, взятье городов, и колико претерпевали нужду и тяготу больше простого народа, и тем коликия благополучия государству приобрели, и государство Российское распространили". Так Зотов поведал ему о царствовании и военных подвигах Димитрия Донского, Александра Невского и др., причем касался значения и содержания разных наук, присовокупляя, что "без них державным монархом невозможно быть".

   Этот способ наглядного обучения, где отдых чередовался с делом, приучал маленького воспитанника Зотова к постоянной деятельности и сосредоточенности внимания. Мальчик, таким образом, развивал свои духовные способности, оставаясь постоянно свежим, бодрым и избегая гнетущего влияния мертвых и скучных способов учения того времени. Он приобретал постепенно знания в следующем порядке: по Св. Писанию, по истории, географии и отчасти естественным наукам.

   Характер деловитости, который внес Зотов в свое преподавание, как нельзя более совпадал с характером первоначальных военных игр Петра, установленных его покойным родителем. В обоих случаях главная забота его руководителей, и Менезиуса, и Зотова, направлялась к развитию самодеятельности мальчика, его подвижности и желания во всяком случае жизни, хотя бы последний относился к забаве, искать полезность и поучение. Эти основы жизни, вложенные в душу Петра в раннем детстве, отразились на всех его последующих делах. Он именно представил собою образ монарха, искавшего всюду дела и серьезной практически-полезной его стороны, став таким образом "вечным работником на троне".

   Уже к десяти годам, когда Петру пришлось надеть царский венец, он имел основательные познания по закону Божьему и отечественной истории. Менее всего ему далось искусство письма: почерк его и орфография были из рук вон плохи, и такими они остались до конца дней его. Начав поздно, восьми лет, владеть пером, он не успел утвердить тогда же своего почерка, а впоследствии, ввиду массы иных занятий, ему уже было не до каллиграфии.