Царские дети и их наставники

   Любовь к военным занятиям, о которой говорит Платон, развилась, собственно, в великом князе позднее, так как в первое время, до 1766 года включительно, он, по желанию Панина, не любившего военного ремесла, отдалялся от всего, что напоминало военную службу.

   Что касается Порошина, то он, имея возможность в течение 3 1/2 лет наблюдать великого князя, оставил нам о ходе своих занятий с ним, а также о развитии его характера чрезвычайно любопытные сведения, которые как нельзя лучше рисуют маленького Павла Петровича со всеми добрыми и слабыми сторонами природы.

IX.

   Порошин рисует Павла мальчиком остроумным, находчивым, наблюдательным, но непостоянным в своих симпатиях, вспыльчивым и с очень нежным сердцем. Более всего из уроков он любил математику, в которой делал быстрые успехи и которою занимался особенно охотно. Но и занятиям науками, и вообще отношениям с людьми великому князю особенно вредила его крайняя нетерпеливость и поспешность: он спешил вставать, спешил кушать, спешил ложиться спать. "Перед обедом, за час еще времени или более до того, -- говорит в своих воспоминаниях Порошин, -- как за стол обыкновенно у нас садятся, засылает тайно к Панину гоф-фурьера, чтоб спросить, не прикажет ли за кушаньем послать, и все хитрости употребляет, чтобы хотя несколько минут выгадать, чтоб за стол сесть поранее. О ужине такие же заботы. После ужина камердинерам повторительные наказы, чтобы как возможно они скорее ужинали, с тем намерением, что, как камердинеры отужинают скоро, так, авось, и опочивать положат несколько поранее. Ложась, заботится, чтобы поутру не проспать долго. И это всякий день почти бывает".

   Эта торопливость, скорость в поступках особенно наглядно наблюдались в отношениях Павла Петровича к приближенным. "Его высочество, будучи весьма живого сложения, -- говорит Порошин, -- и имея наичеловеколюбивейшее сердце, вдруг влюбляется почти в человека, который ему понравится, но как никакие усильные движения долго продолжаться не могут, если побуждающей какой силы при том не будет, то и в сем случае крутая прилипчивость должна утверждена и сохранена быть прямо любви достойными свойствами того, который имел счастье полюбиться. Словом сказать, гораздо легче его высочеству вдруг понравиться, нежели навсегда соблюсти посредственную, не токмо великую и горячую от него дружбу и милость".

   Существенным недостатком Павла было и его упрямство, которое учителям и воспитателям чрезвычайно мешало в их занятиях с наследником. "Его высочество имеет за собою недостаточек, -- говорит Порошин, -- всем таким людям свойственный, которые более привыкли видеть хотения свои исполненными, нежели к отказам и терпению. Все хочется, чтобы делалось по-нашему. А нельзя сказать, чтобы все до одного желания наши таковы были, на которые бы благоразумие и общей пользе попечение всегда соглашаться дозволяли".

   Эти "недостаточки" чрезвычайно огорчали горячо любившего великого князя Порошина, и он однажды по этому поводу сказал своему ученику:

   -- Будучи вооружены сами лучшими намерениями, Вы заставите себя, Ваше Величество, все ненавидеть в жизни,

   Распределение дня Павла Петровича было достаточно однообразно. Вот как описывает один из таких дней (27 ноября 1764 г.) Порошин.