Царский каприз

— Да что такое с маленьким наследником? — спросил Тандрен, скорее чувствуя, нежели умом сознавая, что завязавшемуся разговору необходимо дать другой оборот.

— Говорят тебе, что простудили! Повели гулять по набережной, когда лед только что прошел!.. А кто не знает, что такое наш петербургский ледоход?

— Да вот те, кто повел гулять ребенка, вероятно, не знают! — серьезно заметил из-за угла чей-то голос. — Государь, говорят, в полном отчаянии, а наш добряк великий князь Михаил Павлович все ночи не спит и из дворца не выходит. Ведь он обожает детей государя.

— В особенности мальчиков!.. Девочек у него своих много…

— А императрица что?.. Верно тоже очень огорчена болезнью сына?

— Ну еще бы! Она тоже к горю не привыкла, ее очень балует судьба! Она сама это не раз замечала. Мне Чернышев рассказывал очень интересный и забавный случай, который на суеверного человека не может не произвести впечатления. Было это прошлым летом в Царском Селе. Чернышев в этот день был дежурным и тотчас после обеда последовал за государем в парк, куда еще раньше в тюльбири уехала императрица. Ведь она пешком никогда не ходит. В парке она вышла и присоединилась ко всей остальной компании, которая ожидала ее. Государь, видя ее веселой, довольным тоном заметил, что ему приятно видеть, как хорошо действует на нее воздух, и предложил по возвращении во дворец пить чай под открытым небом в большом цветнике, перед окнами кабинета императрицы. Государыня, смеясь, заметила ему, что на этот раз он не совсем угадал ее желание и что ей, напротив, очень хочется играть в карты, но она не хочет никого неволить и ей для полноты ее удовольствия несравненно приятнее было бы, если бы внезапно пошел сильный дождь и разразилась гроза. «Я только боюсь высказать свое желание! — с улыбкой прибавила она, — потому что я так счастлива, что мне стоит только серьезно пожелать чего-нибудь, как это моментально исполнится!» Государь, бросив взгляд на ярко-синее небо, на котором не было ни одного облачка, с улыбкой предложил императрице испытать свое счастье и среди этого ясного, залитого солнцем вечера пожелать бури и грозы. «А никто не вознегодует на меня за такую фантазию?» — шутя осведомилась императрица. Государь поручался ей за всех, и тогда она громко высказала желание, чтобы гроза загнала всех по домам, и, таким образом, ей нашлись бы добровольные и усердные партнеры. И что же вы думаете? Не успела государыня договорить свое оригинальное желание, как откуда ни возьмись громадная туча, которая заволокла все небо. Поднялся порывистый ветер, зашумела буря и хлынул такой дождь, что все едва успели кто доехать, а кто просто добежать до дворца. Не прошло и десяти минут, как императрица, от души смеясь, уже усаживалась за ломберный стол и под шум падавшего проливного дождя принялась за свой любимый преферанс.

— Да, это — настоящее счастье! — повел плечами Черневинский. — И я, откровенно сказать, за такое полное счастье будущей супруги нашего Несвицкого не поручусь!

— Ты опять за него принялся? — откликнулся Ржевский. — Я первый ни одного слова не произнес ни за него, ни против него!.. Но если меня по совести спросят, то большой симпатии я к нему не чувствую.

— Да и никто, я думаю, не чувствует! Это Борегар так только, для оригинальности! — заметил Тандрен.

— Фендрик, тебе сказано: берегись! — погрозил ему толстяк.

— Скажите мне, пожалуйста, кто этот защитник царского могущества? — с холодной улыбкой произнес бледный Пестель, ни к кому в отдельности не обращаясь.

— Армейский офицер, как ты давеча очень удачно догадался, недавно переведенный к нам в полк за какое-то боевое отличие.

— Боевое, а не иное? — презрительно откликнулся Пестель. — У нас ведь нынче отличия разные пошли! И доносы тоже отличием считаются!

— Нет, Мурашов на доносы не способен, — горячо вступился за того Борегар. — Это удивительно честный человек!..

— И честь тоже своя пошла, особливая, — не унимался Пестель. — Вон ведь и в третьем отделении люди себя, пожалуй, честными считают, а я под страхом строгого возмездия никому из них руки не подам!

— Ну, это — другое дело!.. На то это и третье отделение! — тоном искреннего убеждения произнес молоденький Тандрен.

Пестель молча крепко пожал ему руку.