Царский наставник. Роман о Жуковском в двух частях с двумя послесловиями

Отблагодарив хозяев и щедро одарив форейтора из Булонского леса, русский император двинулся в Петербург. Через несколько дней после отъезда из Парижа великий князь Александр писал в письме другу:

«Как вспомню наш парижским визит, мороз по коже… Да, нелегкие нам выпали дни; ни минуты веселья и спокойствия. Ничто не могло мне гарантировать, что история с покушением не повторится… Одно желание у меня было: уехать из Парижа. Все послал бы к чертям, только бы император смог бы невредимым как можно скорей вернуться в Россию-матушку. Какое счастье было выбраться наконец из этого вертепа».

Но как вы помните, в России было еще страшней. Убийцы преследовали императора по пятам. Чтоб ему не выходить из Зимнего, Кате пришлось поселиться во дворце. Конечно, это было не слишком удобно (две женщины под одной крышей)…

Весть об убийстве ученика Жуковского в 1881 году в свой срок дошла и до Парижа… 14 марта 1881 года энтузиаст Плеханов (тогда еще народник) в 4 часа утра разбудил Лаврова в его квартире на улице Сен-Жак, чтоб сообщить ему радостную новость: террористам удалось убить Александра II. Теперь всеобщее счастье человечества было уже не за горами. Плеханов его не дождался, благоразумно покинув эту юдоль терроризма и отойдя в лучший мир еще в 1918 году. Он не успел даже поваляться на соломе в подвалах ЧК и отведать коммунистической тюремной баланды. Судя по списку его меньшевистских преступлений, приводимому во всех советских изданиях, ему б этого было не избежать…

Катя, уже княгиня Юрьевская, переселилась в Париж в 1880-м. Последние годы (вплоть до своей смерти в 1922 году) она жила в Ницце на своей (купленной еще в 1891-м) вилле Жорж. Здесь она отпраздновала в 1895 году свадьбу своей дочери Ольги с внуком Пушкина Жоржем де Меренбергом. Кроме Ольги, у нее было от Александра еще двое детей — два красавца сына.

После ее смерти многочисленные нежные письма влюбленного императора разбрелись по Парижу, и без того хранившему немало русских тайн…

Послесловие второе Тридцать лет спустя. Жуковский и Онегин. Щедрый Пашка и отшельник Сашка

Таинственный Онегин жил в Париже близ Елисейских Полей, на улице Мариньян, почти сразу за углом — в доме 25. Умер он там же, во времена нэпа.

«Что ж, он так долго прожил? И что, тот самый Онегин, пушкинский? А может, это был сын или внук? Или какой-нибудь не имеющий отношения? Может, случайный однофамилец?» — спросит меня нетерпеливый читатель. А терпеливый промолчит, дочитает до конца.

Так вот, этот Онегин был, без сомненья, пушкинский, бесспорно, «имел отношение» и даже однофамильцем стал не случайно. Но жил он таинственно, от соседей имел свою тайну, таился (время было тихое, нынче вряд ли уцелел бы). Ненавидел жильца, жившего в доме напротив, имевшего фамилию д'Антес, весь их род ненавидел, до седых волос и лысин. И смерть Онегина, и вскрытие его завещания подтвердили, что были у него свои тайны, о которых люди сведущие (среди соседей его и среди фланеров на Елисейских Полях таких, впрочем, не водилось) были наслышаны. Но еще таинственней, чем обстоятельства, сопровождавшие его смерть, были обстоятельства его рождения, которое, как и у того Онегина, тоже, можно сказать, имело место почти что «на брегах Невы».