Царский подарок

– Правда. – Шахов взял Марию руку и потянул в глубь бурьяна .

Она не сопротивлялась больше. Мария вдруг почувствовала себя маленькой несмышленой девочкой, которую большой и сильный мужчина уверенно ведет за собой. Она поймала себя на мысли, что ей нравится это ощущение. Откуда-то изнутри нее поднялось какое-то новое, никогда ранее не испытываемое желание. Вот так бы и шла по жизни в тени настоящего мужчины, на плечи которого можно повесить ответственность за все происходящее в этой жизни. Однако, уже через минуту, Мария стряхнула с себя это наваждение. Выдернув свою руку из его большой крепкой ладони, она продолжила свой путь вслед за ним. Так привычнее, подумала Мария. Когда полагаешься только на себя, тебя ничто не сможет выбить из колеи.

– Вот мы и пришли.– Шахов и Мария выщли из зарослей и остановились около деревянного полуразрушенного дома. Окна дома были заколочены. Мария огляделась и увидела рядом еще несколько домов в таком же состоянии.

– Здесь когда-то кипела жизнь и жили люди,– с сожалением в голосе, произнес Шахов.

– Я вам про то же толкую вот уже который раз.– Произнесла Мария. – Если я не вмешаюсь в происходящее, то скоро вся деревня будет в таком же состоянии.

– Не будет.– Печально произнес Шахов. – Тут построят большие и дорогущие коттеджи и этих домов больше не будет. Может, мы с вами видим их последний раз.

– Ну и что? Вам то что до этого. –Мария удивилась его неожиданной сентиментальности.

– Я в этом доме родился и жил до семи лет.

Мария с удивлением посмотрела на Шахова.

Так значит вы коренной сабуровец?

– Выходит, что так.

– Надо же! Вы коренной, а я унаследованная. Мы с вами земляки, можно сказать.

– Можно. – Согласился Шахов. – Вот собственно и все, что я вам хотел показать.– Можем возвращаться назад.

Всю дорогу обратно Мария думала о том, что эта поездка каким-то образом всколыхнула со дна ее души память своего рода, с которым она в очередной раз почувствовала прочную нерасторжимую связь. Мария была благодарна Шахову, что он лишний раз напомнил ей об этом. На нее накатило острое желание, как можно скорее оказаться дома и приступить к продолжению своего романа.

6.

Сабуровка. 1762 г.

Петр Гаврилович лежал на кровати. Чувствовал он себя немного нехорошо. В последнее время он стал как-то сдавать, раньше мог пить сколько угодно – и ничего с ним не происходило. В крайнем случае, выпьет рассольчика – и снова свежий, как сорванный с грядки огурчик. А вот сейчас он чувствует, как внутри него медленно перемещается какая-то тяжесть, она давит на живот и грудь, сдавливает дыхание. Вот так и концы можно отдать. Ему стало страшно, он вспомнил, что Николай Ильич перед смертью часто жаловался на боли в грудной клетке. Вот теперь они возникли и у него.