Царский приказ

— Будем надеяться, что и на него какой-нибудь Амвросий найдется, — заметила Авдотья Алексеевна. — Прежде за стыд и за грех считали знаться с такими. А наша великая Екатерина как на это смотрела! Сама я своими ушами слышала, как она говорила: «Нельзя допускать, чтобы православным народом иноверцы владели». При ней не то что веру менять, а и родниться с иноземцами было опасно.

Князь ничего не возразил на это и посмотрел на часы.

— Три часа, — сказал он, — интересно было бы узнать, исполнил ли Пален свое обещание выехать через два часа.

Авдотья Алексеевна захлопала в ладоши.

— Сейчас пошлю узнать. Да неужто три часа? Кушать давно пора.

Обращаясь к появившемуся в дверях дворецкому, она приказала послать кого-нибудь потолковее к Полицейскому мосту, чтобы узнать, не слыхать ли чего про генерал-губернатора.

— Его сиятельство, граф фон дер Пален изволили выехать из города, — торжественно сообщил дворецкий.

Графиня переглянулась со своим гостем, а затем снова обратилась к своему старому слуге:

— Откуда ты знаешь?

— Все говорят.

— Ну, если все, значит, правда. Кушать подавать! Да попроси сюда Илью Ивановича.

— Они не пришли-с.

— Как не пришел? Да ведь я послала звать его обедать? Кто к нему ходил?

— Изволили приказать Фомке-с.

— Позови его сюда! Опять, верно, переврал что-нибудь.

Дворецкий вышел, а графиня стала жаловаться на глупость карлика.

— Вздор говорят, что все карлики умны; у этого никогда ума не было, а уж теперь, как стареть стал, никакое серьезное поручение ему нельзя дать, все перепутывает и перевирает. А когда долго в дело его не употребляешь — обижается. Беда мне с ним! Помнишь, прошлым летом, когда та глупая история с Максимовым случалась, тоже насилу узнали мы от него, в чем дело; как затвердил: «заскучали, да заскучали», и ни с места. Клещами у него надо каждый раз слова из горла тянуть. Ну, Фомушка, — обратилась Батманова к карлику, который давно уже стоял в дверях, высоко подняв голову с напудренным хохлом и гордо выпячивая грудь в пышном кисейном жабо, — почему не исполнил ты*ъ моего поручения, не позвал господина Максимова сегодня к нам кушать?!

— Я их звал-с.

— Что же он?

— Они сегодня у нас кушать не могут-с.

— Это почему?

— Первый день с супругой-с.

— С какою супругой?

— С законною-с, с Катериной Францевною-с.

Если бы в эту минуту графиня обернулась к дверям в соседнюю комнату, то увидела бы, что из нее выглядывает множество любопытных лиц с весело сверкающими глазами; но ей было не до того, чтобы обращать внимание на любопытство своей дворни: вне себя от изумления, она взглянула на князя, который смеялся, перевела глаза на карлика, который продолжал хранить невозмутимую серьезность на своем маленьком старческом лице, и снова обернулась к князю.

— Что же это значит? — спросила она.

— Помирились, верно, — не переставая смеяться, ответил князь.

— Да как же это? Давно ли слышать про нее не хотел… государя беспокоил… развод затеял… митрополита с членами Синода перессорил! Да ты это врешь? — закричала Батманова на карлика.

— Пошлите кого угодно, если мне не верите, — сердито возразил последний.

— Да ты их видел?

— Видел-с.

— Что же они?

— По садику обнявшись прогуливаются-с.

Графиня всплеснула руками.

— Стоило из-за этого такую кутерьму поднимать!

Но ее негодование было недолгим: сдержанное фырканье за ее спиной заставило ее оглянуться, и, когда она увидала весело возбужденные лица, толпившиеся в дверях, она поняла, что ей ничего больше не остается делать, как смеяться, — и громко расхохоталась.

1899