Царский сплетник

Увидев прыснувших в разные стороны полуголых девиц, юноша понял, что нарвался на фрейлейн-массаж, заготовленный для царя-батюшки, и поспешил закрыть дверь, предварительно убедившись, что самого Гордона там нет. За второй дверью Виталий ждал сухой жар хорошо раскочегаренной русской баньки.

— Провалиться! — простонал юноша, увидев, что и там нет державного.

Это значит, что он уже либо в душе, либо…

Третью дверь Виталий открыл уже пинком и без раздумий ринулся вперед, прямиком через хлещущие с потолка струи воды. Холодный душ слегка остудил разгоряченное тело. «Если здесь душ, то за той дверью бассейн, — мелькнула в голове Виталий отчаянная мысль, — и если он уже там…» Перед мысленным взором царского сплетника предстала плавающая в бассейне окровавленная туша, которую рвут хищные зубы пираний. Оскальзываясь на мокром кафельном полу, царский сплетник проскочил душевую, с разгону вместе с косяком вышиб тяжелую дубовую дверь, пробежал по ней, не обращая внимания на отчаянный мат придавленного этой дверью человека, и ринулся вперед, увидев цель. Да, это был бассейн. Элегантный круглый бассейн, у края которого стоял накрытый Виталий и легкими закусками стол. Бассейн, борта которого и прилегающий к нему пол были облицованы разноцветной плиткой, создавая рисунок гигантского цветка, подозрительно смахивающего на цветок лотоса. Из бокового отверстия борта в бассейн вливалась чистая вода, в которой мелькали юркие тела пираний, а с крутой горки в тот же бассейн летело голое и очень развеселое тело царя-батюшки, успевшего хорошо принять на грудь.

— Йех! Хорошо-то как!!!

В нижней точке траектории крутой спуск сменялся плавным подъемом, что по замыслу архитекторов должно было подбросить царское тело вверх и плюхнуть его потом в самый центр «цветка». Виталий понял, что это конец. Даже если он успеет сдернуть Гордона с горки, силой инерции его унесет в воду вместе с ним. Пока мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения, тело все делало за него само. А то, что оно делало, было под силу лишь былинному богатырю либо какому-нибудь титану древнегреческого эпоса. Отшвырнув в сторону бесполезную в данной ситуации катану, юноша подлетел к горке и с силой рванул ее верх. Опоры металлической конструкции вывернулись из каменного пола. Горка начала заваливаться набок, и тело Гордона, просвистев по ней, пролетело над бассейном, изменив траекторию, и покатилось по каменному полу, так и не достигнув воды. Удар об пол хоть и прошел по касательной, был все же слишком силен и отправил царя-батюшку в нокаут.

— Ты опоздал, сплетник, — Из-под рухнувшей двери выполз дон Хуан де Аморалис. — Я уже вызвал ее. Гордись. Ты будешь свидетелем начала конца этой проклятой Руси.

И тут он увидел заваленную набок горку, голое тело бесчувственного царя-батюшки на кафельном полу и зарычал, как смертельно раненный зверь.

— Должна была пролиться кровь!!! Ну все. Ты мне за это сейчас ответишь…

В руках дона Хуана загорелись фаерболы, рванули в сторону царского сплетника, но цели своей не достигли. Вода внезапно забурлила, и из центра бассейна вынырнула грозная индийская богиня, вооруженная четырьмя мечами. Небрежный взмах верхней пары рук, и отраженные мечами фаерболы отправились в обратный полет. Дон Хуан кубарем покатился по кафельному полу, выходя из-под удара.

— Ну что? Не вышло, человек? — прогрохотал по залу резкий голос Кали. — Жертвенный лотос царской кровью не полит, и, хоть я здесь, перед тобой, мой разум чист. Его не замутняет безрассудный гнев.

— Так пусть он будет орошен твоей кровью! — в отчаянии взревел дон Хуан.

Пираньи метнулись к богине. Мечи Кали завращались с бешеной скоростью, вспарывая воду, и через секунду первые ряды нападающих были буквально изрублены на куски, а остальные рыбки метнулись прочь и начали жаться по бортам бассейна, видимо сообразив, что эта добыча им не по зубам. Окровавленные ошметки тел зарубленных рыбок заколыхались, медленно опускаясь на дно.

— Ты на кого руку поднял, презренный?

— На тебя!

На этот раз дон Хуан не стал кидаться фаерболами. В богиню полетело нечто, напоминающее сгусток тьмы, налету разрастаясь и превращаясь в темную, призрачную сеть. Сеть захлестнула богиню, завертела в сумасшедшем вихре и вышвырнула Кали из бассейна в разверзшийся за ее спиной портал.

— Ты сильный колдун, но мой воин сильнее, — донесся оттуда голос Кали, — и в этих землях имеет право на большее, чем я…

Портал с резким хлопком захлопнулся за богиней.

— Плевал я на твоих воинов! И меня теперь никто не остановит!

Дон Хуан выдернул из ножен катану и двинулся в обход бассейна, с ненавистью глядя на безжизненное тело царя, не обращая внимания на Виталия, словно перед ним была какая-то козявка. Еще бы! Он только что одолел саму богиню! Что ему теперь какие-то жалкие людишки?

Царский сплетник сорвал с себя мокрую рубаху, чтоб не стесняла движений, поднял с пола катану и встал на пути дона. Цветок лотоса на груди юноши уже не просто обжигал, мерцая всеми цветами радуги. Было ощущение, что его лепестки начинают шевелиться под напором невидимого ветра.