Царский зять

– Зато с ними состоял ваш второй супруг Текели. Понимаю его положение – между ним и Габсбургами давняя вражда. Как и у тебя с братом – за казнь отца положено мстить. Но я состою в «Священной лиге», а твой супруг участвовал в убийстве моего союзника! Он предатель, как не крути – вначале отринул присягу кайзеру, а затем султану.

– Присяга, данная под угрозой смерти, может быть не исполнена, особенно когда принявший ее сюзерен первым проявляет вероломство и нарушает принятые на себя обязательства!

Глаза женщины загорелись неистовым пламенем костра – ненависть к венценосному убийце у нее не прошла даже после его смерти. Юрий даже залюбовался этим мгновением – и мысленно одобрил ее поведение. Такие целостные натуры он уважал.

– Я понимаю тебя, княгиня. В этом мире царят жестокие нравы – верность и предательство, добро и зло, правда и ложь – вечный круговорот бытия. Но что мне с вами делать прикажите – враги моего союзника, ставшие противником моего врага?! Я никак не могу решить – заковать в железо мятежников и выдать их Вене, или принять иное решение…

Юрий усмехнулся – Илона Зринская заметно побледнела. Он заранее принял меры – взял под строгий караул сопровождавших ее венгерских и хорватских послов, дары даже не соизволил посмотреть, отверг. Дабы делегация «дошла до нужной кондиции».

– Ты наш единоверец, базилевс – присягнуть тебе на распятии и библии поступить по совести! Мы в твоей власти! Однако позволь заметить – цезарь тебе не союзник, как и дож – они вышли из «Священной лиги» по собственному желанию, отказавшись воевать с турками дальше. Хотя в союзе прописано, что союзники должны воевать до победного конца. Карл Лотарингский с дожем предали тебя, ваше императорское величество!

– Ты собираешься мне присягнуть на распятии и библии? И добровольно стать моим вассалом? Почему?

– Потому что мой народ и моя земля нуждается в защите, базилевс! А ты никогда не нарушаешь данного слова, которое даешь тем, кого сам берешь под свое высокое покровительство!

– Не совсем так, но в целом верно, – усмехнулся Юрий. – Твои слова следует понимать так – взять под защиту хорватов и угров. Хм… Турок вы изгнали, но старый противник и захватчик у вас под боком – Габсбурги сделают все, чтобы ваши народы возвратить в свое стойло… Я хотел сказать под их руку. Такое желание у них есть – и расправа над вами будет жестокой, как только цезарцы соберутся с силами! Они вам все припомнят, и устроят такое, что турки иной раз не вытворяли! Проще говоря – если не вырежут, то голов лишат, и ограбят до нитки!

– Это так, государь, – бледная как мел Илона говорила тихо. – Но это был единственный момент, когда руками турок мы избавились от ненавистного господства цезарей…

– А руками базилевса Юрия Льва вы можете устранить османов? Ведь так? Заодно потом и цезарцев, если я двину полки в вашу защиту?! Хитро, только я не намерен таскать каштаны из огня в чью то пользу! Даже ради союзников, к тому же временных!

– Нет, базилевс – мы все в твоей воле и власти! Хорватский бан мой брат – ты можешь поставить на его место любого другого господарем! Мой супруг Имре Текели не только примет любого твоего ставленника, но и будет помогать ему всячески. Со мной мой сын Ференц Ракоци – по своей крови он может стать как королем Венгрии, так и баном хорватов! И он в твоей власти душой и телом, как и я!

«Заложники, прямо и не скажешь. Мать поставила на кон самое драгоценное, что она имеет – собственного сына и все свои политические планы. И все земли – хорватские и венгерские.

Ставки сделаны! Стоит ли играть?!

Несомненно стоит, но с умом. Самому подгребать не нужно – пусть будут вассалами! А там решим к всеобщей выгоде. Но эту женщину нужно делать союзником, причем немедленно!»

– Вы должны принять мое «Уложение», это категорическое требование – на моей земле не может быть рабов!

– Да, базилевс, – щеки Илоны чуть покраснели, она с надеждой смотрела на Юрия. – Твое «Уложение» примут незамедлительно, даже шекелисы. И всех наделят землей и будут взымать подати по твоим законам!

– Твой муж не станет королем Венгрии! Но будет регентом королевства до совершеннолетия твоего сына Ференца, второго этого имени! Но и сын не будет править сразу, доминанта крови у него пока нет – его должен избрать Собор, или Скупщина, или как там не назовете всенародное собрание. Всенародное, а не только одной знати!

– Орсагдюлеш, базилевс, он проводится на Ракосском поле у Пешта, – негромко произнесла Илона.

– Ваши земли входят в мою державу на правах вассалитета и полной автономности. На тех же условиях, что валашский и молдаванский господари, если вам они известны.

– Мы знаем о них, базилевс, – лицо женщины прямо-таки просияло. – В Бухарешти я беседовала с господарем Константину Брынковяну.

– Вот и хорошо. Но что вы сможете предложить полезного и ценного для моей державы, которая станет и вашей, княгиня?