Царское дело

– Ну вот… – Тая делает последний глубокий вдох, зажав бархат покрепче… Но тут со стороны улицы раздаётся трёхголосый вопль и топот по асфальту: одноклассники тоже заметили Таю с Мишкой. Не слыша окриков взрослых, позабыв хорошие манеры, размахивая пакетами и коробками, они втроем несутся на именинника. Маленькая Горбункова отстаёт, зато чуть позади неё вьётся на тонкой привязи роскошный серебристый воздушный шар.

– Мишка, – Тая умоляюще смотрит в его радостное лицо. – Послушай меня!

– Тай, давай потом, а? – Мишка укладывает свёрток и жестянку на скамейку и поднимается. – Выпьем чаю, поиграем… У меня сегодня мировые конкурсы будут!

– Мишка! – Тая в отчаянии тоже встаёт и почти кричит, силясь заглушить топот и крики ребят, которые всё ближе. – Ну я тебя очень прошу! Не могу я пойти вот так!

– Ну конечно, какая-то там Горбункова пойдёт, а ты – нет? – Мишка оборачивается с самым серьёзным лицом, и Тая видит, что его невнятные брови всё-таки могут хмуриться.

В следующую минуту Костик и Артём налетают на Мишку, их догоняет Горбункова, и начинается весёлая возня, над которой, как маяк над бурным морем, сияет наполненный лёгким газом серебристый шарик.

Тая садится на скамейку и машинально проводит руками по коленям, стараясь разгладить морщинки на платье. У неё не получается. Она ставит на колени локти и укладывает подбородок на руки, сцепленные в замок. Ну что ж, оставаться так оставаться…

3. На выручку зелёному льву

Сверкают вазочки с вареньем и конфетами, сияют ободками тарелки. На боку электрического самовара переливается орден – золотой солнечный луч.

Присмиревшие и тихие, гости входят в комнату. Только Мишка по-прежнему весел и не стесняется – он-то дома. Бутерброды с чаем поглощаются в тишине, и только когда очередь доходит до торта, гости обретают дар речи.

– Ого, ну и тортище!

– Помочь свечки задуть?

– Чур, мне кусок с цукатами!

Тая старательно разминает на дне чашки ломтик лимона. Удастся или нет поговорить с Мишкой? Он, красный от натуги – всё-таки задул разом восемь свечей, – радостно отправляет в рот большой кусок торта. Обводит хозяйским взглядом гостей: все довольны? Всё, кажется, в порядке, только Тая грустная. Но это она просто не знает, какая программа впереди!

– А теперь – конкурсы! – объявляет Мишка.

Конкурсы! Это Мишка хорошо придумал. Гости, побросав недопитый чай и недоеденные сладости, сгрудились у дивана. Мишкина мама держит конец длинной верёвки, привязанной к ручке балконной двери. С верёвки на тонких ниточках свисают небольшие бумажные свёртки. Срежешь с завязанными глазами свёрток – он твой. Не сможешь – передай ножницы следующему.

Шум и гам наполняют комнату. Мишкина мама, смеясь, прикрывает ладонями уши. Неужели это те самые дети, что жались по стенкам, входя в квартиру?

Призов на ниточках подвешено много. Очередь желающих попытать счастья выстраивается во второй раз. И только Тая сидит в уголке дивана, накрытого коричневым пледом. Наконец, очнувшись от оцепенения, она дёргает за платье стоящую впереди Горбункову:

– Оксана!

Та, взмахнув подвязанными сзади в хвост волосами, оборачивается.

– Ну чего тебе? – а сама краем глаза смотрит на верёвку: сколько призов осталось? И какой выбрать? И не срезал ли кто-нибудь тот, что она наметила для себя?

– Слушай, жив ещё мой лев с зелёной гривой? – Тая встаёт и поворачивается так, чтобы загородить от Горбунковой верёвочку.

Маленькая Горбункова, поняв, что разговор серьёзный, не пытается выглянуть из-за Таи. Она быстро кивает: ясно, что вернуться к игре получится, только ответив на Таины вопросы.

– Я его даже постричь не успела, – скороговоркой произносит парикмахер-любитель.

Тая от радости хватает её за худые руки в пышных рукавах зелёного платья:

– Ну так это же прекрасно, Горбункова! Понимаешь ты? Прекрасно!

Горбункова, основательно встряхнутая, смотрит на Таю снизу вверх. Что это нашло сегодня на Потапову? В игры не играет, других отвлекает, вопросы задаёт непонятные, трясёт. Горбункова с усилием отцепляет Таины руки от своих:

– Потапова, ты совсем с ума сошла! Чего тебе надо от меня?

Но Тая от большой радости даже не сразу может сказать, в чём дело. Она обнимает Горбункову и встряхивает ещё раз. Та сердито вырывается и, поправляя банты в причёске, ворчит:

– Ну сумасшедшая, это ясно!

А Тая, не смущаясь, выпаливает:

– Давай обратно меняться!

– Чего-о-о? – Горбункова замирает, держась за очередной бант.

– Оксан, мне очень нужен лев обратно. Даю любую куклу за него, сама выберешь. У меня есть и с длинными волосами… А в придачу серию марок с художественной гимнастикой.

Горбункова сообразительная, когда речь идёт о деле. Она быстро отвечает:

– Ладно, я согласна. А сколько марок?

– Не знаю… – Тая в замешательстве пожимает плечами. – Надо у папы спросить, это его серия.

– Ладно, ладно, – быстро машет на неё Горбункова и, шмыгнув под рукой озадаченной и потерявшей бдительность Таи, перехватывает ножницы у Артёма.

Тая сияет. Теперь и ей хочется попробовать себя в конкурсе. Приняв ножницы у довольной Горбунковой, она срезает приз – синий значок с золотым кораблём.