Царское золото

В эти списки ошибочно зачислен Павлов, который 25 августа получил поручение сопровождать шестой пароход из Казани — с серебром и ценностями Курского отделения и Самарского военревкома. Фактически же, судя по полученным командировочным средствам, Павлов выехал в Самару 26 августа.

Также есть ясность и в отношении счетчика банка С. Братчикова. По свидетельству счетчика банка Соколовского, Братчиков еще 19 августа уехал с ним в Самару сопровождать пятый пароход с золотом.

Однако какие транспорты с золотом сопровождали еще целых ПЯТНАДЦАТЬ сотрудников банка? Все остальные фамилии в актах об отправке или доставке золота или каких-либо других ценностей на пароходах не значились. Как не названы они и во время допросов экспедиторов банка, сопровождавших пароходы с золотом. И чьи показания выше уже цитировались. Так на чем же увозили золото эти служащие и когда?

В архивах сохранилась рабочая смета по учету трудозатрат, подлежащих оплате при работе на эвакуации ценностей Казанского отделения Народного банка 23–24 августа 1918 года, с подробным списком сотрудников банка. В главе 14 нашего расследования эта смета полностью приводится. Интересно, что напротив фамилий А.И. Кесарева, А.В. Козлова и В.В. Кимбора данных об оплате нет, а все младшие служащие (из документа от 16 сентября) вообще не включены в список. А это значит, что указанные лица повезли золото до 23 августа.

Правда, в списке присутствует «К.А. АришинА». Если последняя буква появилась в результате описки, то это значит, что Аришин сопровождал отдельный транспорт после 24 августа.

Путаница в актах, отсутствие окончательных данных о приемке в Самаре слитков частных банков (всех или части), давали основания истцам выступить с претензиями в суде Нью-Йорка в 1929 году и требовать доказательств от Госбанка СССР того, что эти слитки не находятся зарытыми в схроне под Казанью…Изучив документы этой главы, можно заключить, что истцы имели основания настаивать на поиске следов своих слитков.

Вывоз золота возможен был только утром 21 августа

Вывоз ценностей хранилища Казанского отделения Народного (государственного) банка продолжился и далее.

21 августа 1918 года Петр Марьин получает очередную телеграмму с волжской пристани Казани: «Ваше распоряжение предоставлена у самолетской пристани баржа для беспрерывной погрузки ценностей благоволите распоряжением погрузке. Начальник Казанского водного района капитан I ранга Ковалевский».

В банковских архивах сохранились еще два акта об отправке ценностей из Казани. Вероятно, их тоже вывезли Волгой, хотя прямого документального подтверждения тому автор не обнаружил. Итак, первый документ гласил:

«25 августа 1918 года составлен настоящий акт в том, что, согласно распоряжения Товарища Управляющего Военным Ведомством, из Казанского Отделения Государственного Банка отправлены в сопровождении помощника контролера Минского Отделения И. П. Кононовича, помощника кассира II-го раз. того же Отделения В. И. Родневича, помощника бухгалтера II разр. Казанского Отделения А.А. Павлова, счетчиков: Казанского Отделения М. Новикова и Минского Отделения Камлюк следующие ценности:

1) банкового серебра 7мешков двойных и один ординарный на общую сумму 15.000 руб., разменного серебра 700 мешков двойных и один ординарный на сумму 1.401.000 руб.

2) разменного серебра 880ящ. по 2.000р. в каждом на сумму 1.760.000р. и 2625мешков по 2.000р. в каждом на сумму — 5.250.000р. [1]