Царственный паяц

ли были вместе с Асей? Сообщите нам, прошу Вас, подробнее. Часто с Ф<елиссой>

М<ихайловной> вспоминаем Вас, Фед<ора> Фед<оровича> и Асю. Странно: никогда

не видимся ведь, а все вы постоянно с нами, и, когда нет от Вас долго вестей, скучно и

пусто. Целую Ваши ручки. Привет вашим самый искренний.

Дружески с Вами

Игорь

86

5 октября 1934 г. ТоПа, 5.Х. 1934 г.

Дорогая Августа Дмитриевна,

оба Ваших милых письма получил своевременно, за которые очень признателен

Вам и рад, что переписка наша вновь наладилась. Вакх был сильно обрадован марками

и просит передать Вам его горячую благодарность. Баш присыл — ценный вклад в его

коллекцию. У Вас, очевидно, большая переписка, что видно из количества государств.

Напр<имер>, у меня тоже переписка не маленькая, однако нет ни Тур- Пии, ни Греции,

ни Испании. Фелисса Мих<айловна> и я, в свою очередь, выражаем Вам свою

признательность за Ваше внимание к Вакху.

Учится он хорошо, на днях начал пятый класс основной шестиклассной школы.

Только уж очень много нам забот с ним, и таких малоинтересных забот. Мы так далеки

от всего прозаического и суетного. Итак, Ася готовится к поступлению на службу. Дай

ему Бог успехов в начинании. Верим, что, при хорошей протекции, ему, в конце концов,

все же удастся прилично устроиться. Просто верить не хочется, что он не найдет

службы. Очевидно, дело во времени только. Это хорошо, что Вы с Фе- д<ором>

Фед<оровичем> ежелетне возите его с собою по Италии и Швейцарии, ибо эти

путешествия очень много дают и сильно способствуют общему развитию. Поступление

же на курсы русского языка в Стокгольме можно только приветствовать, т. к. вероятно,

учась постоянно в Швеции, он не мог в совершенстве ознакомиться с родным — и

таким прекрасным! — языком. Надеюсь, что он много читает по-русски: это ведь так

113

полезно, на мой взгляд. Когда будете ему писать, передайте, пожалуйста, наши

искренние приветы и такие же пожелания. На днях мы ездили в Ревель, где и провели у

знакомых четыре дня. Город, очень красивый и своеобразный, показался нам после

Бухареста провинциальным и заглохшим. Но в нем все же около 140 тысяч. Мой

концерт состоится 1 ноября в Синем зале театра «Эстония». Хотели послушать

неувядающего «Севильского цирюльника», но ошиблись днем. Побывали на вернисаже

выставки эстонских художников. Даровитый Арен выставил сильно модернизованную

«Даму с моноклем» — некую наглую «современницу» с неожиданной застенчивостью

в лице. Оригинальная по замыслу композиция. Кайгородов фигурирует подчеркнутыми

«Журавлями» над морем. Но море выписано небрежно, смутно и, если хотите, даже

нелепо. У него на квартире мы встретили ряд вещей гораздо более выдержанных, и

вообще он, надо признаться, делает большие успехи. Его ценят даже в Голландии.

Повидали в Ревеле всех своих знакомых, порассказали о своих скитаниях по Балканам

и вернулись в тишь и благодать приморской красавицы - Тойлы. В Бухаресте

печатается мой новый роман «Рояль Леандра». Издание опять-таки авторское. В книге

будет 70 страниц, и продаваться она будет по одной эст<онской> кроне. Это

единственная возможность для нас как-нибудь существовать, т. к. концерты дают до

смешного мало. А «Адриатика», отпечатанная в 500 экз<емплярах>, принесла нам не

более-не менее, как 110 долларов чистой прибыли, что нам хватает на полгода жизни.

Но, конечно, это только при том условии, если книгу продают знакомые, а не книжные

магазины. Но у нас, слава Богу, знакомых много повсюду, и из стран, откуда нельзя

переводить денег, можно получать почтовыми купонами, которые я имею возможность

обменивать здесь на деньги благодаря любезности одной дамы, держащей лавку.

Кстати, я Вам крайне признателен за

присланные купоны за журнал. Евицкий выпустил №2-3, который значительно

лучше первого. 8 страниц из 67 по-французски. Евицкий очень милый и восторженный,

но крайне легкомысленный, большой вивер и мечтатель. Вряд ли он сумеет поставить

журнал на должную высоту, т. к. игнорирует интересы сотрудников, данных ему мною.

Так, напр<имер>, ни Ремизов, ни Лукаш, ни другие до сих пор не получили от него

гонорара, что мне крайне неудобно, т. к. я просил их прислать рассказы. Я писал ему,

чтобы он выслал Вам очередной номер в одном экз<емпляре> gratis, - не знаю,

получили ли Вы. Он так непростительно небрежен, этот экс-хусар! Пользуясь дивной

осенью, мы совершаем ежедневные длительные прогулки в парке у моря. На море

участились бури. Но солнце сияет так ярко, и воздух напоминает Дубровник в январе.

А это так упоительно. Мы с Фелиссой Мих<айловной>, трижды за последние годы там

побывавшие, часто грезим об Адриатике. Пожалуй, в этом сезоне никуда, увы, ехать не

удастся. А это жаль, конечно, т. к. приятно зимою очутиться в теплых краях солнечных.

Хорошо еще, что у нас в деревне живет одна прелестная дама из Петербурга,

приехавшая сюда тринадцатилетней девочкой и превратившаяся на наших глазах в

красивую, очаровательную русскую женщину. Ей 29 лет. Муж ее держит лавку, где мы

и пользуемся кредитом. Эта милая дама приходит к нам ежедневно уже много лет,