Царствие благодати

По мнению ученых, которые занялись расшифровкой палимпсестов священника Йоханнеса, включая так называемый ножевой пергамент, находившийся в руках Йенса Дала, многое указывало на то, что последний вдохновлялся примером весьма сведущего в анатомии, но свихнувшегося священника и, вероятно, самого кровавого серийного убийцы за всю историю Норвегии. Находки окрестили Йоханнесовым палимпсестом. Существенно упростили дешифрирование рентгеновские снимки, выполненные Университетом Джона Хопкинса по заказу директора Музея Эдгара По в Ричмонде. Снимки нашлись во время обыска в кабинете Джона Шона Невинса, у которого были свои причины не желать шумихи вокруг Йоханнесовой книги и ее утраченных страниц. Невинс, знакомый с некоторыми из открытий, уже сделанных Бондом совместно с Гунн Бритой Дал, очевидно, собирался использовать снимки для своей собственной академической работы, но позже, когда все устаканится и страсти утихнут. Он сумел вынести рентгеновские изображения из Музея По в самом начале следствия, пока Рейнольдс допрашивал сотрудников музея. По итогам расследования, проведенного полицией Ричмонда, этот инцидент со снимками оказался единственным, которым Джонс и его люди не могли гордиться. В защиту полицейских следует сказать, что снимки находились в неохраняемом запаснике, а не в кабинете Бонда. Невинс единственный знал, где их искать. Так и произошло это маленькое, но очень важное упущение со стороны полиции. Фелиция не сомневалась: Лаубах ходит зеленый от досады — и надеялась услышать подробности, когда вернется.

Она снова взялась за телефон и позвонила Джонсу.

— Рано звонишь, — сказал он вместо приветствия.

Фелиция посмотрела на часы. Был час дня, то есть всего семь утра в Ричмонде.

— Ты спал?

— Нет, пью уже вторую чашку кофе. По большому счету я сегодня с утра свободен — у нас волнения уже улеглись. А у тебя как дела?

— Выписали сегодня. На день раньше, чем запланировано.

— То есть ты рвешься домой? Мне прямо сейчас заказывать тебе самолет?

— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить.

Синсакер проехал мимо Студенческого общества, по мосту Элгесетер и по улице Принсен до самого отеля. Когда он вошел в холл, было двадцать минут второго. Он подошел к регистрационной стойке и, объяснив, что ищет Фелицию Стоун, назвал номер ее комнаты. Портье, мужчина с мелированными под блондина волосами, находился уже в том возрасте, когда окрашенные пряди легко спутать с первой сединой. Ему даже не понадобилось искать ее имя в базе данных. Он посмотрел на Синсакера взглядом, ясно говорившим о его симпатии к мужскому полу, но только не к данному его представителю.

— Она выписалась пять минут назад, — сказал портье. — И уехала на такси.

— Не знаете, куда она направилась? — допытывался Синсакер.

— Нет, но она же американка. Полагаю, поехала в аэропорт. Она сама договаривалась с шофером.

— Проклятие! — К собственному удивлению, Синсакер даже стукнул кулаком по стойке.

— Если вам не терпится произнести несколько прощальных слов, вы еще можете застать ее в Вэрнесе, — предложил портье.

— На велосипеде?

Выйдя из отеля, он достал телефон и замер, размышляя, стоит ли еще ей звонить или отправлять сообщение, и пришел к выводу: если она действительно отправилась к себе домой, даже не попрощавшись, с этим он уже ничего не может поделать. Он гнался за сновидением. Хватит с него сновидений. У них есть скверная привычка оборачиваться кошмарами, попадая к нему в голову.

Он поехал в винный магазин на Сульсиден и купил себе в утешение две бутылки «Красного Ольборга». В торговом центре, в отделе «Меню», приобрел правильного датского черного хлеба и селедочное филе, как раз такое, как он любит, хоть и не часто покупает. Впереди его ожидали пустые и нудные выходные, и он гадал, как долго сможет продержаться, прежде чем позвонит Аниккен.

У Фелиции Стоун внезапно возникло ощущение, будто она сделала глупость. Ведь дело закрыто. Почему она не может оставить все как есть и уехать домой? Зачем сейчас еще что-то изобретать?

Она достала связку ключей, которую носила в кармане, несмотря на то что ни к одному замку по эту сторону Атлантики ни один из ключей не подходил. Зато на ней имелась отмычка, не знающая подобных географических ограничений. Подошла она и к замку, который Фелиция решила взломать, — правда, пришлось помучиться. Паттерсону такие проделки удавались куда лучше, чем ей, и преступник из него получился бы такой же хороший, как и полицейский. Она же долго возилась, но все-таки справилась с замком. Войдя, осмотрелась. Комната оказалась точно такой, как она себе и представляла. Это открытие прибавило ей уверенности: она на правильном пути, — но кое-что ей еще надо сделать. Остается последняя ниточка, которую надо распутать.

Он медленно катил по Кирке-гата. Проехал мимо дома семьи Дал. Все окна оказались задернуты шторами. Дети переехали к родителям Гунн Бриты в соответствии с законом о защите ребенка. Дом скорее всего продадут, чтобы удовлетворить иски о возмещении ущерба, которые обязательно потянутся за этим делом.