Царствие Хаоса

Очевидно, как и у отца, у правительства тоже имелись свои подозрения. Что, если инопланетяне окажутся мошенниками, лжецами, обманщиками и шарлатанами? НАСА, Пентагон, ЦРУ — они связались с прочими по секретным каналам, сказал президент. Они не желали быть жертвами. Они разработали другие планы.

— Мы ранены, но не побеждены, — провозгласил он. — Мы проиграли сражение, но не войну. Теперь мы должны дать отпор инопланетным захватчикам. Должны защитить не только нашу страну, но всю планету. Я стою здесь перед вами — и прошу вас, от всего сердца, присоединиться ко мне. Мы должны сплотиться — и мы сплотимся, мы сделаем это. Господи, благослови Соединенные Штаты Америки!

Отец выругался и выключил телевизор.

— Пришельцы, — сказал он. — Чушь собачья. Я так и знал. — Потом рявкнул мне: — Аннетт, пожалуйста, угомони сестру! Мне нужно позвонить.

— Ладно, — ответила я, положила дробовик и взяла Сильви на руки. — Идем, милая, пора спать.

* * *

Когда я спустилась вниз, за обеденным столом сидели мужчины.

Я прислушалась к их шепоту. Они повторяли то, что постоянно твердил отец: что это колоссальный заговор между учеными, правительством и новостными агентствами. С целью создать единое мировое правительство, объявить военное положение, конфисковать у нас оружие. «Война свободомыслию», — говорили мужчины, но вообще-то свободомыслящих у нас почти не осталось. Их всех скорректировали.

Мама была свободомыслящей. Поэтому ее больше нет.

В дом продолжали заходить люди. Они рассказывали о разбитых машинах на перекрестках, об уличных потасовках и о дефиците бензина. О пылающих кварталах. О супермаркетах с выбитыми стеклами и пустыми полками; о трех покупателях, дравшихся за последний кусок замороженной ветчины. И о корректорах, за которыми гонялись, которых избивали и пристреливали.

Джейн стояла за моей спиной и тоже слушала. Ей было двенадцать, и она считала себя очень взрослой, но ей не следовало здесь находиться.

— Помоги мне с ужином, — сказала я.

Ужин состоял из сандвичей: копченая колбаса на белом хлебе и арахисовое масло с джемом. Мы несли тарелки к столу, когда кто-то принялся колотить и трезвонить в дверь, зовя на помощь.

Отец огляделся.

— Мы кого-то ждем? По моим подсчетам, все в сборе. — Он подошел к окну у двери и выглянул сквозь жалюзи. — Это Дон.

Дон ходил в нашу церковь, прежде чем стать корректором. С тех пор никто с ним не разговаривал.

Мы с Джейн поставили чипсы и сандвичи на стол.

— Принеси газировку, — велела я.

— Сама принеси, — ответила Джейн.

Отец приоткрыл дверь, не снимая цепочки.

— Что тебе нужно? — спросил он.

— Пожалуйста, — проскулил Дон. — Я слышал, здесь собираются люди. Прошу вас. Просто позвольте мне войти. Иначе меня убьют.

— Мне жаль, — сказал отец, которому вовсе не было жаль.

— А как же прощение? — взмолился Дон. В доме стояла такая тишина, что слышно было бурчание в наших животах, но на улице царил хаос: вопли толпы, завывание сирен, визг покрышек и постоянный стрекот выстрелов. — Как же милосердие? Как же любовь к ближнему? Как же умение подставлять другую щеку?

— Действительно, как же? — сказал отец и захлопнул дверь перед носом Дона.

Дон завизжал, толпа взвыла, мы услышали звуки борьбы, царапанье, и что-то тяжелое врезалось в дверь. Прогремел выстрел, затем еще один.

Мой брат шагнул к окну.

— Ларри, — сурово произнес отец, — не смей туда глядеть. — Потом вернулся к столу. — Итак. На чем мы остановились?

Они жевали сандвичи и планировали войну.

Позже, когда никто не смотрел, я выглянула в окно. Увидела Дона, точнее, то, что от него осталось, — ворох драной одежды, брызги телесных жидкостей, кусочки мозга и лужу крови, — а также разбитую форму для запеканки. Макароны с тунцом и осколки стекла смешались с человеческими останками.

Той ночью они заколотили окно.

Когда пришла пора спать, мы с Джейн увели малышей наверх. Джейн прочла молитву, но, сказав: «Аминь», — продолжила молиться молча, сложив руки и закрыв глаза, лицом к окну и ночному небу. Я сидела с ней, пока не взошел растущий яркий полумесяц.

* * *

Следующим утром электричества не было, но наш генератор работал. Позже тем днем президент выступил по телевидению и объявил военное положение, как и предсказывал отец.

Вскоре по улицам уже катили танки, солдаты махали людям, которые вышли из домов. Местные жители аплодировали, плакали и потрясали флагами. Все сошли с ума; все готовились к войне.

В наш дом все время прибывали люди. Человек десять постоянно жили у нас, а еще десять приходили и уходили в любое время дня и ночи. Я хотела послушать их планы, но должна была готовить, мыть посуду, стирать полотенца и простыни. Я заставила Ларри помогать мне, хотя он непрерывно жаловался. У Джейн наверху был целый детский сад, с лишившимися матерей младенцами и малолетками, которых привели овдовевшие отцы.

Я складывала свежевыстиранное белье и смотрела новости. Сплошь бурные ток-шоу, вновь и вновь показывавшие размытые видео, на которых пришельцы высаживались в Сибири или Гренландии и разворачивали огромный лагерь.